Французские междометия. Французское междометие лексико-грамматические аспекты Общая характеристика работы

На правах рукописи

Кустова Елена Юрьевна

ФРАНЦУЗСКОЕ МЕЖДОМЕТИЕ:

ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ, СЕМИОГЕНЕЗ И

ИНТЕРАКЦИОНАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ

Специальность 10.02.05 - романские языки

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Воронеж - 2010

Работа выполнена в Пятигорском государственном лингвистическом университете

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Рылов Юрий Алексеевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

академик MAH ВШ Фирсова Наталья Михайловна

доктор филологических наук, профессор Фененко Наталья Александровна

доктор филологических наук, профессор Моисеева Софья Ахметовна

Ведущая организация: Московский государственный университет им.

М.В. Ломоносова

сертационного совета Д 212.038.16 при Воронежском государст­

венном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, Универси­

тетская пл. 1, ауд. 49.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Ученый секретарь диссертационного совета

Велла Т.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена анализу системно-семиотичес­ких и функциональных свойств французских междометных и ономатопеиче-ских единиц, объединяемых в единый функциональный класс интеръективов - регуляторов когнитивных и интеракциональных процессов функциониро­вания говорящего субъекта в коммуникативной среде.

Основы исследования интеръективной семантики заложили ученые разных поколений - А.А. Потебня, А.А. Шахматов, СО. Карцевский, P.O. Якобсон, В.В. Виноградов, А.А. Реформатский, В.Г. Гак, Е.А. Реферовская, А. И. Германович, В.И. Шаховский и другие. За рубежом в исследования ин­теръективов внесли существенный вклад работы Ш. Балли, Л. Теньера, грамматики французского языка Ж. Дамуретта и Э. Пишона, Ф. Брюно, пси­хомеханика Г. Гийома, теория динамического аспекта высказывания (Thйorie de Гйnonciation) Э. Бенвениста, теория аргументации О. Дюкро и другие.

Междометие представляет собой наиболее актуальное для изучения яв­ление, и не потому, что относится к «периферии» языковой системы, а пото­му что в проблеме междометия, как в капле воды, отражается вся самая акту­альная проблематика современной функциональной лингвистики .

Именно поэтому междометие стали относить к особым прагматиче­ским единицам языка, сущность которых - отражение различных аспектов коммуникативного акта в ситуации речевого взаимодействия .

Современные отечественные исследования активно разрабатывают ан­тропологическую методологию изучения междометия, стараясь обнаружить универсальное и особенное в интеръективных системах того или иного языка в разных научных ракурсах: полевое моделирование интеръективов [Граф 2007]; функционально-прагматические характеристики междометных выска­зываний как единиц дискурса [Андреева 1999; Анищенко 2006; Афанасьева 1996; Бахмутова 2006; Белоус 2006; Болтнева 2004; Коминэ 1999; Леонтьева 2000; Максимова 2000; Мамушкина 2006; Николаева 2006; Параховская 2003; Скачкова 2006; Шаронов 2008]; место междометий в системе частей речи и типы интеръективной модальности [Середа 2004]; фонетическая фор­ма и семантика интеръективной первичности и вторичности [Алференко 1999; Пузиков 2006]; структурно-семантические аспекты интеръективного словообразования [Кученева 2000; Чуранов 2008]; национально-культурные особенности и этновариативность междометий [Гостемилова 2003; Денисова 2004; Исянгулова 2008; Карлова 1999; Матасова 2006; Платонова 1996; Фа-тюхин 2000; Шахбанова 2006; Юсупова 2007]. Особого внимания заслужива­ет ряд работ С.С. Шляховой, в том числе, фундаментальное исследование звукоизобразительной системы русского языка .

Среди современных зарубежных исследователей междометий в первую очередь необходимо отметить таких авторов, как Ф. Амека ; А. Вежбицка [Вежбицка 1999; Wierzbitska 1992], Д. Джеймс , Д. П. Уилкинз , а также исследователей французских ин-теръективов - Ж.-М. Барбери ; К. Буридан ; М.-Л. Демонэ ; Г. Дости ; Ж. Клебер ; К. Оливье ; К. Сидар-Искандар ; М. Свят-ковска и др.

Монографические исследования междометий французского языка в отечественной лингвистике практически отсутствуют, за исключением дис­сертации Е.Е. Корди и работы, положившей начало разрабатываемой нами концепции [Кустова 1997].

Анализ современной лингвистической и лексикографической литера­туры, с одной стороны, и исследование корпусов разговорной речи и речево­го материала разножанровых дискурсов, с другой, показывают, что недоста­точно рассматривать проблему междометия в рамках теории частей речи или отождествления междометия и предложения. Междометие как элемент сис­темы не тождественно ни слову с его понятийным потенциалом, ни предло­жению с его структурной организацией. Междометие представляет собой синкретичный речевой продукт говорящего, производное его эмоций, его от­ношения к высказываемому и к условиям произнесения высказывания.

По определению В.В. Виноградова, междометия представляют собой обобществленный фонд языковых средств для экспрессивно-драматического выражения эмоций и волевых импульсов. Интонационные, фонетические особенности междометий, их аффективная окраска, их моторно-мимическое и жестовое сопровождение составляют чрезвычайно важную сторону их смыслового строя [Виноградов 1972].

Из этой емкой характеристики следует несколько принципиальных, методологически базовых, для нашего исследования позиций:

1. особый семиотический статус междометий;
2. принадлежность междометий к «речевым» единицам языка;
3. спонтанность и аффективность порождения интеръективов;
4. смысл междометной локуции реализуется лишь в момент речевой интенции/реакции говорящих (психологичен, прагматичен, ситуативен).

Системное освещение этих особых характеристик междометия и со­ставляет содержание теории интеръективов, строящейся на основе холисти­ческого синтеза когнитивного, семиотического и интеракционального подхо­дов.

Актуальность исследования. Существующие классификации интеръ­ективов, отражая определенные свойства междометия, не проясняют в пол­ной мере системной функциональной значимости интеръективов в речи. Ни морфологические, ни синтаксические, ни семантические модели описания междометия не вскрывают их интеракциональной природы, не объясняют их частотность и, более того, системную облигаторность в аутентичном речевом взаимодействии. Актуальность определяется необходимостью развития па­радигмы глубинных механизмов интеръективного смыслообразования и функционирования в языке и речи, расширения пространства приложения

семиотической методологии к анализу интеръективных систем, применения когнитивного анализа в преломлении к функциональным лингво-системам (категориальным полям), в данном случае - интеръективной системе фран­цузского языка. Систематизация интеракциональных функций интеръективов позволяет выявить их роль в актуализации языка в речевом взаимодействии, их связи с коммуникативными категориями речевого акта, интегрирующую значимость интеръективных механизмов речи, т.е. когнитивную, психологи­ческую и коммуникативную потребность человека в интеръективных формах плана выражения.

Объектом исследования стали интеръективы французского языка (in­terjections), рассматриваемые как лексико-грамматический и функциональ­ный класс, их семиогенетические особенности, а также интеръективная сис­тема французского языка, обеспечивающая структуру и функционирование речевой интеракции. В работе освещается когнитивная и интеракциональная природа и функционально-семиотическая значимость интеръективной систе­мы французского языка в реализации категорий коммуникативного акта и дис­курса (когерентность, релевантность, аргументативность, интерперсональность и т.д.).

Предметом исследования явились когнитивные и семиотические свойства мотивированности интеръективного знака, системно-языковые трансформации - от полной мотивированности к квази- и псевдомотивиро­ванности, а затем и к полной десемантизации, т.е. механизмы составляющие функциональный семиозис интеръективных единиц языка, а также феномен прагма-семантической конверсии - интеръективизации дескриптивных еди­ниц французского языка.

Целью исследования становится создание непротиворечивой инте-ракциональной теории, выявляющей особенности семантики и прагматики междометий французского языка как функционально-интеракциональной системы, отражающей их значимость в речевой интеракции как маркеров различных аспектов динамики коммуникативного взаимодействия (пропози­ционального, иллокутивного, аргументативного, интерперсонального и дис­курсивного) и коннекоторов, связывающих элементы интеракционального дискурса.

Основная гипотеза, подтвердившаяся в ходе нашего исследования, со­стоит в том, что интеръективные формы - это семиотические прототипы и универсальные когнитивные коннекторы, соединяющие когнитивный эмо­ционально-рациональный аппарат индивида с отображаемой им реальностью и координирующие взаимодействие когнитивных пространств и интеракцио­нальных программ субъектов в процессе речевой интеракции

Поставленная цель предполагает решение следующих задач: 1) провес­ти диахронический анализ морфосинтаксического и лексико-семантического критериев через сопоставление различных концепций исследователей меж­дометия как части речи в разносистемных языках; 2) отграничить имманент­но-статические - морфосинтаксический и лексико-семантический - крите­рии от когнитивно-функциональных (динамических) критериев анализа и

классификации междометий; 3) выработать когнитивно-функциональную систему динамических критериев анализа и классификации междометий (прототипический, функционально-семиотический, деривационный и функ-ционально-интеракциональный критерии); 4) рассмотреть состояние совре­менной лексикографической и грамматической кодификация француз­ских интеръективов; 5) проанализировать феномен интеракциональности как прототипического функционального свойства лексико-грамматического класса междометий; 6) показать закономерность и целесообразность включе­ния междометий и звукоподражаний в один онтологический и функциональ­ный класс интеръективных форм, или интеръективов, того или иного языка на основе общих когнитивно-прототипических механизмов их образования и функционирования; 7) выявить особый характер деривационного процесса междометизации дескриптивных элементов языка (лексем и фразем), осно­ванного на конверсивных отношениях семантики и прагматики интеръектив-ного знака; 8) обосновать понятие интеръективной конверсии как механизма, принципиально отличающегося от других проявлений конверсивного слово­образования в силу изменения семиотического статуса производных интеръ­ективов, переходящих в разряд семиоимпликативных, праксемических зна­ков; 9) определить семиотические и функциональные типы интеръективов французского языка; 10) установить функциональный статус интеръективной системы французского языка в речевом взаимодействии; 11) разработать классификацию интеракциональных категорий высказывания в речевой ин­теракции, реализующихся при системном употреблении интеръективов. На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Интеръективы представляют собой прототипические элементы языка и речи как с точки зрения глоттогенеза, так и с точки зрения синхронических когнитивных механизмов перцепции: они тяготеют к интуитивно-эмоцио­нальным (правополушарным) средствам отражения действительности. Про-тотипическая интеракциональность интеръектива вытекает из его особых когнитивных и фонопросодических свойств, обеспечивающих инстантную по форме и синкретичную по содержанию реализацию семиотической связи в системе субъект-объектных и субъект-субъектных когнитивных взаимодей­ствий. Отсюда:

а) звукоподражательные, звукоизобразительные интеръективные фор­

мы осуществляют холистско-симультанную программу переработки инфор­

мации. Они синкретично, в недискретной, эмоциональной форме отражают

когнитивную т.е. взаимодействие человека

с познаваемым миром;

б) интеръективы являются прототипическим средством субъект-

субъектной интеракции на уровне ритуализированных форм речевой дея­

тельности;

в) семиотический синкретизм и омнисемантичность интеръективов

прямо пропорциональны их моновокальности и обратно пропорциональны

поливокальности и консонантизму;

г) паралингвистическая (просодическая) составляющая интеръективной

формы в сочетании с признаком фонетической идиосинкразии (невосприятие

фонологической системой языка) являются условием sine qua поп для обра­

зования (возникновения) и функционирования междометия в системе языка и

д) омнисемантичность, т.е. приобретаемое в ситуации прагматическое

значение ad hoc ("по случаю") является характерологической чертой интеръ-

1. Эмотивно-аффективная семантика релятивна и интеракциональна по своей сути: она отражает отношение человека к предмету мысли, с одной стороны, и импрессию, т.е. влияние предмета восприятия на самого человека, с другой (субъект-объектная интеракциональность). Передача импрессии ос­ложняется «фактором адресата», смешивается с семантикой отношений с со­беседником в процессе субъект-субъектной интеракции. Адекватное описа­ние семантики интеръективов основано на выявлении их семиоимпликатив-ной природы, их функциональной значимости в системе «язык-речь».
2. В результате семиотической конверсии интеръективный знак меняет свой семиотический статус. Из конвенционального знака-символа с одно­значной и устойчивой связью означающего и означаемого семиотический конверсив превращается либо в иконический знак (звукоизобразительные междометные слова), либо в индекс с его ситуативно-контекстуальной обу­словленностью.
3. Внутреннее свойство знака - быть интерпретируемым, лежащее в основе корреляции означающего и означаемого, - реализует активность но­минирующего субъекта и определяет в конечном итоге причины соответст­вия данной языковой формы своему содержанию (мотивированность). Ак­тивность номинирующего субъекта приводит к обратному процессу - от конвенциализации к прагматизации символического знака.

5. Функционально-интеракциональная система интеръективов фран­

цузского языка отражает их значимость в речевой интеракции как маркеров

различных аспектов динамики коммуникативного акта (пропозиционального,

иллокутивного, аргументативного, интерперсонального и дискурсивного) и

коннекторов, связывающих элементы интеракционального дискурса.

Научная новизна исследования состоит в предпринятом впервые сис­темном функционально-семиотическом анализе и функциональной типоло­гии интеръективных языковых и речевых единиц французского языка, в вы­явлении прототипичности интеръективов в глоттогенетическом и когнитив­ном аспектах, в описании семиогенеза междометных и ономатопеических единиц, в раскрытии механизмов семантико-прагматических трансформаций, обусловливающих закономерности образования и функционирования систе­мы интеръективов.

Впервые в романистике проведено комплексное исследование фран­цузского междометия как части речи с точки зрения преморфологического (прототипического), морфо-синтаксического, лексико-семантического,

функционально-семиотического, деривационного и функционально-интер-акционального критериев анализа.

В работе впервые представлена классификация семиотических типов интеръективов, описана система функционирования междометий французско­го языка в речевом взаимодействии.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней разработана функционально-семиотическая типология французского междометия, осно­ванная на полиаспектном подходе, объединяющем когнитивные механизмы порождения и восприятия речи с телеологической концепцией языка как зна­ковой системы. Теоретической значимостью обладают такие выявленные в исследовании свойства междометных единиц, как а) инференциальный (се-миоимпликативный) характер интеръективов; б) диафоричность интеръек­тивов, т.е. кореферентная связь с предыдущими и последующими элемента­ми высказывания и диалогического дискурса; в) дополнительная сочетае­мость с другими междометными единицами и другими модусными элемен­тами высказывания и диалогического дискурса; г) грамматичность интеръек­тивов, которая определяется их системными функциями в семантико-синтак-сической организации интеракционального дискурса. Теоретической значи­мостью обладает выводимое понятие прагма-семантической конверсии языково­го знака как механизма взаимодействия когнитивного (дескриптивного) и комму­никативного (интеракционального) аспектов языка. Теоретически обосновано применение понятия субъект-объектных и субъект-субъектных интеракциональ-ных функций для комплексного описания междометных элементов в языке.

Методологическая обоснованность объяснения феномена интеръек­тивов обеспечивается обращением к семиотическим механизмам образования и функционирования этого лексико-грамматического класса, выявлением универсальных свойств рассматриваемых элементов и их вариативности в конкретном исследуемом языке, включением лингвопрагматики в общесе­миотический метод [Степанов 2001], соединяющий структурные (морфосин-тактика), семантические и функциональные свойства знака как элемента сис­темы. Как отмечает Н.Н. Болдырев, при функционально-семиологическом подходе язык выступает как единый объект - язык-речь, что позволяет учи­тывать взаимодействие двух его аспектов: статического и динамического, системного и функционального (деятельностного) [Болдырев 2001].

В соответствии с указанной методологией сформировался функцио­нально-семиотический метод исследования материала, который включил ряд частных лингвистических методов, таких как дистрибутивный, оппози-тивный, генеративный (диахронический), интерпретационно-импликативный и др.

Достоверность наблюдения определяется в случае интеръективов ис­следованием свойств той особой среды их существования, которую можно назвать динамическим срезом высказывания, когда высказывание есть не что иное, как узел отношений (noeud de relations) [Дюбуа, 1986].

Системность описания интеръективов основывается на методологии интеракциональной лингвопрагматики , в ос-

нове которой лежит теория речевых актов , «театральная» концепция Э. Гофмана , постулаты ус­пешной коммуникации [Грайс 1985; Gordon, Lakoff 1973; Grice 1979], когни­тивные подходы к речевой интеракции [Шпербер, Уилсон 1988; Sperber, Wilson 1989; Wilson, Sperber 1990] и другие теоретические построения, рас­сматривающие коммуникативную и интеракциональную ипостаси языка . В этой перспективе, как указывает О. Дюкро, «междометие не может более рассматриваться как маргинальный или малозначительный фе­номен. Оно приобретает центральное положение: это один из главных марке­ров речевого взаимодействия» .

Материалом исследования послужили разнообразные источники: в первую очередь корпусная база данных, созданная в рамках разработки инте-ракциональных аспектов речи на кафедре французского языка Пятигорского государственного лингвистического университета [Алферов 20016; Кустова 1997; Айрапетов 2006; Одинцова 2005; Попова 2004; Тамразов 2006; Ша-мугия 2006 и др.], включающая литературные тексты, записи аутентичных речевых интеракций и данные полевых исследований, проведенных во Фран­ции в 1984-1986, 1992 гг. и лично автором - в 1993-1995 гг., записи ТВ и ра­диопередач , «малые литературные формы»: песни, детский фольк­лор, анекдоты, комиксы и т.п. Использовались различные корпусы, представ­ляющие аутентичное речевое взаимодействие , иллюстративный материал исследований речевой интеракции и лексикографический материал [СРЛФЯ 1987; Rudder 1998; Treps 1994 и др.], интернет-ресурсы и др.

Практическая значимость определяется тем, что материал и резуль­таты анализа можно использовать в дальнейшем исследовании синсеманти-ческих систем французского языка, закономерностей организации речевого эмоционального общения в малых группах, а также при разработке курсов по теоретической грамматике французского языка, лексикологии, сопостави­тельной типологии французского языка, коммуникативной грамматике. Раз­рабатываемые в диссертации подходы к анализу речевого взаимодействия могут быть использованы в работах аспирантов, в подготовке магистерских диссертаций и квалификационных работ студентов. Многие материалы ис­следования нашли применение в практике преподавания французского языка, в теоретических курсах социолингвистики, психолингвистики и теоретиче­ской фонетики французского языка на факультете французского и англий­ского языков Пятигорского государственного лингвистического университе­та.

Апробация диссертации. Основные положения и научные результаты исследования прошли апробацию на международных и всероссийских науч­ных конференциях в Саратове (1999, 2008), в Минске (2002), в Ростове-на-Дону (2005, 2006, 2007, 2008), в Пятигорском государственном лингвистиче­ском университете (2004, 2007, 2008, 2009), в Воронежском государственном

университете (2009), на научно-практических конференциях ПГЛУ и научных семинарах кафедр французской филологии и французского языка Пятигорско­го государственного лингвистического университета. Диссертация была об­суждена на заседаниях кафедры общего и сравнительного языкознания и ка­федры французского языка Пятигорского государственного лингвистического университета. Результаты исследования отражены также в 44 публикациях, в монографии "Интеракциональная теория междометия (на материале француз­ского языка)" (Пятигорск, 2009) и двух учебных пособиях (Пятигорск, 2007, 2008) - общим объемом около 50 п.л.

Поставленные цели и задачи определили структуру и объем диссерта­ ции, состоящей из Введения, пяти глав, Заключения и Приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность исследования, его новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, формулируются положения, выносимые на за­щиту.

В 1-й главе "Основные принципы лексико-грамматической клас­сификации междометий" рассматриваются традиционные критерии клас­сификации междометий, в частности, исторический аспект исследования ин-теръективов в античной и западно-европейской традициях; современная лек­сикографическая и грамматическая кодификация французских интеръекти-вов; проводится анализ морфосинтаксического и лексико-семантического критериев в сопоставлении концепций исследователей междометий фран­цузского и русского языков.

Как правило, исследователи ограничивались констатацией интеграль­ных и отличительных черт, строго не определяя номенклатуру единиц, назы­ваемых ими «междометиями», или «интеръективами» (interjections). При этом, под междометиями подразумевался часто неопределенно многочислен­ный разряд языковых явлений, например, любое восклицание . Различные точки зрения, пред­ставленные в исследованиях, могут быть отнесены к одному из следующих альтернативных положений:

1. междометия либо не признаются словами и рассматриваются как рефлекторные выкрики, звуки, родственные крикам животных, либо призна­ются словами и, значит, относятся к языковым явлениям;
2. с признанием междометий частью членораздельной речи ставится вопрос о рассмотрении их:

а) в морфологии:

1. в качестве морфолексической единицы и самостоятельной части ре­чи;
2. в составе морфосинтаксической части речи ("слова-предложения", или "слова-фразы");

На стыке различных частей речи;

б) в синтаксисе - междометия относят к заместителям предложения или нескольких предложений.

Предлагаемое в нашей работе логическое исчисление и описание воз­можных подходов к исследованию междометия основано на идее логическо­го детерминизма в теоретической лингвистике, высказанной В.Г.Гаком: ко­личество теоретических интерпретаций пропорционально количеству наи­более релевантных признаков объекта в рамках определенной системы [Гак 1998]. Поэтому в целом теория интеръективной системы языка должна отра­жать: 1) прототипичность интеръективов; 2) структуру и связи; 3) значение (семантику); 4) механизмы образования; 5) их семиотическую природу и 6) функциональную значимость интеръективов.

Соответственно, можно выделить шесть возможных критериев харак-теризации междометия как части речи:

1. прототипический,
2. морфосинтаксический,
3. лексико-семантический,
4. семиотический,
5. деривационный и
6. функционально-интеракциональный.

Вопрос о принадлежности интеръективов к системе языка связан с разработкой теорий о происхождении и развитии языка и границах слова (междометная и звукоподражательная теории - X. Штейнталь, А.А. Потебня и др.). Междометная теория отождествляет интеръективы с непроизвольным выкриком - рефлексом. Звукоподражательная теория основывается на пред­положении о том, что первые слова были звукоизображениями, и тесно свя­зана со звукоизобразительными теориями [Германович 1966; Воронин 1982; Михалёв 1995; Шляхова 2006].

Генезис речевого общения сводился этими теориями к потребности че­ловека имитировать природные шумы.

Биологические теории наложили определенный отпечаток на даль­нейшее изучение междометий, в частности, многие исследования относят их к явлениям внеязыковым (Ф. Брюно), признакам примитивного состояния языка (Л.Теньер, Ж. Дамурет и Э.Пишон).

Не раз высказывались мнения о ключевой роли ономатопеического междометия на примитивной стадии языка [см. Вельмезова 2005; Николаева 2000; Щерба 2001; Chevalier, Blanche-Benveniste et al. 1964; Grevisse 1969; Velmezova 2008] и др. Для многих ученых междометия в историческом плане - это «диффузные» формы «пре-человеческой» (prй-humaine), «прото-челове-ческой» (proto-humaine) коммуникации , рудиментарные и да­лекие от частеречной грамматической системы .

Семантический синкретизм и функциональная поливалентность пер­вичных универсальных междометий [о], [а], [е] и др. едва ли ограничивается набором отмеченных в национальных словарях «значений». В речи их спо-

собность к функциональной многозначности и энантиосемии возрастает мно­гократно и требует экспликации метаязыковыми дескрипторами hic et mine:

« Cйsar, grave. - Ecoutez-moi bien. II y a une question queje veux vous poser. Et une question trиs grave. Est-ce que vraiment je suis colйreux?

Le docteur. - Hum...

Cйsar. - Quoi, hum?

Le docteur. - Hum... je fais: hum...» (Pagnol).

Фонетическое развитие лингвистической компетенции в онто- и фило­генезе шло от вокальной диффузности к фонетической и фоносимволической мотивированности.

Как отмечает Р. Якобсон, ссылаясь на исследование Бюффона, форми­рование фонетико-артикуляционной компетенции в онтогенезе, происходит по мере усложнения артикуляции [а] -^ [e] -^[i] ~^[о] -^ [и]. Первыми со­гласными становятся [b] ~^[т] -> [р], и первыми «словами» ребенка стано­вятся различные сочетания этих звуков.

Таким образом, фонетическое развитие лингвистической компетенции в онто- и филогенезе шло от вокальной диффузности к фонетической и фоно­символической мотивированности.

Отсюда следует, что функциональная поливалентность (многознач­ность) и диффузность первичных междометий прямо пропорциональна их монофонетизму (моновокальности и моноконсонантности) и обратно пропор­циональна их полифонетизму, что практически подтверждается проведенным нами анализом языкового материала (О! -> Oops! -> Ouste!/ Ah! -> На! -> Na! ¦> Aie! -» Ahй! ^ Ahi!, etc. [ср. Demonet 1998]).

К поливокальности (дифтонгизации) примыкает редупликация как тра­диционный аналитический способ функциональной дифференциации: А! -> Aha! / Не! -> Hйhй!, etc. Ср. Ай! (боль) и Ай-ай-ай! (упрек) [ср. Граф 2007; Матасова2006].

Прототипический критерий отнесения тех или иных форм к интеръек-тивам выдвигает на первый план не только нерасчлененность, диффузность и синкретизм формы и содержания, но и фонетико-просодические качества, позволяющие междометиям выполнять свойственные им экспрессивные функции: прототипический консонантизм и напряженность (протяжная смычность ядерных (наиболее частотных) фонем [m], [n], [Ь], [р]), вокаль­ность и долгота ядерных [а], [е], [о], [и], интонационная экспрессивная энер­гетика [Потапова 2003], аффективное ударение, восклицательность, крат­кость (фонетический состав интеръективов, входящих в ядро исследуемого функционального класса, варьируется от одного до трех фонетических сло­гов) [Кустова 1997; 2004; 2007; Martin-Baltars 1977].

Ингерентными свойствами интеръективов являются их просодическая ва­риативность и фонетическая идиосинкразийность (наличие экспрессивных фоноэлементов, нерелевантных для фонологической системы данного языка, не подчиняющихся фонетическим законам и т.д.) [Гак 2000; Соколова 1983; Damourette et Pichуn 1968-1971; Martinet, Walter 1973].

Прототипичность интеръективов проявляется на глоттогенетическом, фоносемантическом и фонопросодическом уровнях анализа и выявляет сле­дующие ингерентные признаки интеръективности:

Омнисемантичность, т.е. приобретение значение ad hoc (по случаю) яв­ляется характерологической чертой интеръективов:«Ahi Chouetteм Т"а"г ta gueule а la rйcrй!» - где первичный интеръектив Ahi и производный Chouetteм сопровождает речеповеденческий стереотип угрозы (= Tu vas voir ta gueule а la recreation). Т.е. положительная оценка, заложенная в семантику языкового знака, превращается в отрицательное прагматическое значение Ыс et nunc. Происходит семантико-прагматическая конверсия значения и акту­альной значимости единицы в речи. Будучи ингерентным признаком пер­вичных междометий, энантиосемичность характерна для многих интеръек-тивных дериватов, таких как Tu parles!, Bien!, Mince alors! и др. [Алферов 1990], и, очевидно, это явление можно рассматривать как языковую универ­салию [Алференко 1999].

Прототипический критерий подчеркивает близость интеръективов к жесту: закрепление восприятия объекта на ранних стадиях развития человека осуществляется прежде всего в гаптическом (мышечном) коде, в мимике и жесте, экстериоризирующем, эксплицирующем психические процессы.

Звукоподражательные и звукосимволические интеръективные формы, синестетически отображающие восприятие объекта на довербальном уровне, симптоматические возгласы страха, боли, сигналы об опасности - суть про­изводные функции правополушарного отражения действительности, осуще­ствляющие холистско-симультанную программу переработки информации.

Интеръективные формы, имеющие звукоизобразительный (ономато-пеический), звукосимволический и эмоционально-симптоматический харак­тер, объединяются на общей основе своей прототипической когнитивной ин-теракциональной природы, междометия и звукоподражания входят в один онтологический и функциональный класс интеръективных интеракционалъ-но-эмотивных форм, или интеръективов того или иного языка.

Отличие интеръективных единиц языка от непроизвольных криков за­ключается в конвенциональности, в закрепленности в речевой традиции, от­раженной в системе языка, в их соотнесенности с определенным мысленным содержанием, с типом ситуации и типичной каузально-интенциональной (от мира к человеку и от человека к миру реакцией говорящего на данную си­туацию. Прототипические интеръективные синкретические номинации ста­новятся первыми словами формирующегося языка. Происходит закрепление эмоционально-интенциональной связи звука с определенным когнитивно-ре-ференциальным объектом (ситуацией), образуется означающее и означаемое, появляется интеръективное слово.

Проведенное нами экспериментальное исследование детской речи (1993-1995) и аналогичные исследования французских ученых [см., напр., Rйzeau 2006; Rolland 2002] подтверждают ритуальный характер меж­дометных форм в детских считалочках и играх. Их функция - ритмизация, ритуализация прототипической людической деятельности. Таковы следую-

щие интеръективные формы (ИФ): « Ban ban! qui est mort а Landйvan? C"est la femme а l"intendant qui s"est accouchйe d"un bel enfant. Ban ban!» ; Je fais de la bouillie / Pour mes petits cochons / Pour un, pour deux, / Pour trois, pour quatre / Pour cinq, pour six / Pour sept, pour huit / Pour neuf / boeuf! «Une pomme / Deus (sic!) pommes / Trois pommes / Bouf!» , etc. Список можно продолжить такими ИФ, как pan!, plon!, plou!, plouf!, ploum!, pouf-pouf!, trou!, etc.

Правополушарные формы отражения действительности свойственны и современному человеку. Количество интеръективных единиц (в том числе и омнисемантичной инвективной номинации) в индивидуальном речевом узусе может служить показателем интеллектуального и культурного уровня: чело­век с бедным словарем и плохими навыками словесного выражения заменяет недостающее ему слово жестом, мимическими средствами, стремится макси­мально использовать наличные элементы данной ситуации, помогающие раскрыть то, что он хочет сообщить [Горелов 2003].

Восприятие предметов окружающей действительности обеспечивается взаимодействием между рецепторным аппаратом человека и внешним пред­метом. Лишь активность человека позволяет извлекать информацию об ок­ружающем мире, и она же связывает предметы определенными пространст­венными, временными и каузальными отношениями. Предметная соотнесен­ность обеспечивается многократным сопоставлением следов памяти с воз­действием физических свойств объекта. Установление устойчивой, привыч­ной психической связи с объектом предметной соотнесенности - суть само­го феномена психики. Отражение действительности имеет субъективно-объективную природу и рождается не в голове человека и не в вещах при­роды, а между ними . Встреча информации, идущей изнутри, и информации, идущей извне, есть не что иное, как оживление про­шлого опыта, актуализация следов уже имевшихся в прошлом взаимодейст­вий субъекта перцептивного поведения с объектом перцепции [Режабек 2003].

Другими словами, человек взаимодействует с познаваемым миром, всту­пает с ним в субъект-объектную интеракцию, психически отображающую те или иные свойства объекта. Так, концепция языковых игр Я. Хинтикки дела­ет акцент на взаимодействии между "Я" и реальностью как двумя игроками в игре [Хинтикка 1981; 1996].

Превращение доязыковой, прототипической речи в язык можно пред­ставить как процесс перехода мотивированных иконических форм в конвен-циальные, демотивированные в синхронии, стереотипные употребления, за­крепляющиеся в языке в виде слов и развивающиеся по законам языка. Ди­намика взаимодействия условности (конвенциональности) и изобразительно­сти варьируется от знака к знаку и от языка к языку. Так, морфологизм рус­ского языка легко превращает звукоизобразительные элементы и первооб­разные междометия в существительные, глаголы, наречия, прилагательные: «ахи», «ахать», «ахово», «аховое» и т.д. Аналитизм французского языка зна­чительно ограничивает словообразовательные парадигмы звукоизобрази-

тельной лексики, сохраняя при этом прототипичность исходной междомет­ной формы: «faire fi», «sans dire ouf», etc.

Сопоставление морфосинтаксических характеристик русского и фран­цузского междометия позволяет определить типологические черты междо­метий русского языка, отличающие их от французских интеръективов, и на­оборот. Как правило, в русской грамматике выделяются «четыре синтаксиче­ские позиции междометий по отношению к пропозиции: 1) в качестве неза­висимого слова: Ах, опять эта женщина; Ох, как я устал!; 2) в качестве уси­ливающего элемента, сливающегося со сказуемым, главным членом или дру­гим словом в предложении: Эх и весело! Ай как нехорошо! Мальчик он ух какой способный; 3) в качестве компонента схемы: Ай да жена! Ох уж эти сказочки!; 4) глагольные междометия в качестве элементов контекстуально обусловленных в несвободной позиции перед сказуемым или главным чле­ном односоставного предложения, нераспространенным или распростра­ненным: Никто его не ждал, а он - хлоп - и явился! Думал, думал, а потом -глядь и придумал!» [Грамматика 1970].

Первая, частично вторая и частично четвертая позиции имеют интеръек-тивные корреляты во французском предложении:

1. - эквивалентные: Ohi Qu"est-ce qu"il est beau!; Ohi Qu"est-ce que j"suis crevй!
2. - аппроксимативные: Ehi C"est vraiment pas bien! ; Eh, oh, pousse pas, heinм ;
3. - 0? (Ср. разг. « Pi, bonjour la culture, il est "achment balaise: T"as qu"а voir ses lectures, 9a casse des barreaux d" Chase » (R. Sйchan); « On n"a fait que nous mentir ... les Russes n"ont pas d"armйe, les Russes n"ont pas de gйnй-raux, les Russes n"ont pas de materiel, et patati et patata... » (E. Triolet); «J"ai-merais bien entendre ce qu"elle dit de moi, C"est surement tres tendrй, enfln bon, j"entends pas» (R. Sйchan)).

Третья позиция - аффективная компонента синтаксической схемы - ха­рактерна для синтаксиса русской разговорной речи и принадлежит к экспрес­сивно-коммуникативным модификациям предложения [Золотова 2001], что соответствует в разговорном французском языке «экспрессивно-компресс-сивным синтаксическим моделям» [Репина, Сабанеева и др. 1992], в которых употребляются, как правило, неинтеръективные средства: неопределенный артикль (C"est d"une audace!), указательные детерминативы (c"йtait une de ees questions) и др. [Там же]. Приведенные выше примеры из нашего корпу­са свидетельствуют о «синтаксической функции» французских интеръ-ективных фразем во французском разговорном языке. Но их функции реали­зуются не в рамках синтаксической схемы предложения, а на дискурсивно-коммуникативном уровне: функция маркера рематической метаречевой но­минации предметного содержания разговора в , функция аргументативно-го квантификатора-маркера сентенциальной незавершенности в и функ­ция деонтологического маркера сентенциальной незавершенности, связанно­го с реализацией «максимы такта» (П. Грайс и др.) в .

4) - аппроксимативные:

«Encore un effort et toc! on a enfoncй la porte ».

Таким образом, для русских междометий характерологическими чертами являются: 1) синтаксическая функция образования интеръективных устойчи­вых (фразеологизированных) синтаксических схем в составе предложения; 2) морфологизация звукоизобразительных форм, приобретающих значение гла­гольного сказуемого.

Типологически релевантной синтаксической чертой французского меж­дометия является употребление его в качестве определяющего члена с ва­лентностью на дополнение: Gare а votisi (доел. «Берегись!» вам!, т.е.Берегись!/ Берегите себя! / ср. «Тьфу на вас!»); Foin du loup\ («Прокля­тье!», «Чтоб тебя!» - ср.: «Аи fait, vous avez raison, dit-il, foin de tous ceux qui nous empechent d"entrer а Paris» (A. Dumas, Les Quar ante-cinq). / И впрямь, ва­ша правда, - сказал собеседник Брике, - провались все они, кто не пускает нас в Париж» [Гак, Мурадова 2005]); Chiche que je saute!» («Спорим, что прыг­ну!»). Такая синтаксическая функция не характерна для междометий русско­го языка.

На основе данной синтаксической модели во французском языке строятся сложные инвективные и эксплетивные интеръективы:

«Putain de bordel а cui de pompe а merde! oщ j"ai encore foutu cette salo-perie de carte bleue?!» [http://fr.answers.yahoo.com/question/ ] (ср. русск. "трех­этажный" мат «в Бога, в душу, в мать!»), а также интеръективно-адъективные инвективы: «Et maintenant, veuillez йteindre vos cigarettes et attacher vos ceintures car le commandant de bord va essayer de faire dйcoller cette satanйe pourriture de putain de saloperie «fappareil...» (H. Negre).

В рассмотренных характерологических сопоставлениях проявляются об­щие типологические тенденции французского аналитизма (предложное управление) и русского синтетизма (морфонологические трансформации) [см. Гак, 1988; 1989].

Существующие лексико-грамматические описания междометий пока­зывают определенную ограниченность критериев выделения семантических признаков (референция к эмоциям) и синтаксических функций интеръекти-вов. Их интеракциональная природа и функциональная значимость в системе язык-речь остаются не выявленными. Объем этой лексико-грамматической категории и критерии её системно-функционального описания варьируются от источника к источнику и не имеют адекватной объяснительной базы.

Словарные дефиниции многих интеръективных вокабул и соответствую­щие трактовки в грамматических источниках отличаются дескриптивностью и далеки от представления функциональной значимости интеръективов в системе языка и речи.

1) выражает сильные чувства (mouvements affectifs trиs vifs) - возмуще­ние, удовольствие, боль, восхищение, нетерпение и т.д.): Ah! quel adorable vi­sage!;

1. передает усиление (sert souvent qu"а donner un tour plus йnergique а la phrase), эмфазу, вводит новую информацию: Ah! J"y pense, pouvez-vous venir demain?; Ah! tu veux plaisanter encore, dit-elle; Ah! je comprends tout mainte-nant.;
2. удвоенное Ah выражает удивление, задумчивость, иронию, удовлетво­рение: Aha! vous etes marie! - Moi? Ah! non, alors!; Ah! ah! C"est ennuyeux.;
3. передает смех: Ah! ah! Elle est bonne!;
4. входит в состав восклицательных оборотов: Ah 9а! Ah mais! Ah bien oui! Ah bon! Ah bah! (выражает беззаботность); Ah топ Dieu ou ah Dieu (ис­пуг, скорбь) Ah non, ah oui (усиливает отрицание и утверждение) и т.д.

Приводимая совокупность значений одного из самых частотных (ядер­ных) междометий показывает методологическую эклектичность и расплыв­чатость критериев выделения его семантических признаков (референция к эмоциям) и синтаксических функций.

Количество интеръективных единиц и их классификация варьируются от источника к источнику.

Так, Малый Робер обнаруживает 184 статьи с пометой interjection, кото­рые включают следующие типологические разряды:

1. интеръективы-ономатопеи (onomatopйes): Ah! Ale!; Bah!; Brr!; Hein!;
2. интеръективы-восклицания (exclamations): Bravo!, Chiche!, Chut!, Gare!, Halte!;
3. интеръективы-крики (cris): Bis!, Dia!, Youpс;
4. интеръективы-маркеры (marques): Hep!, Ней!;
5. интеръективы-формулы (formules): Adieu!, Bonjour!;
6. интеръективы-проклятья (jurons): Diantre!, Ventrebleu!;
7. интеръективы-слова (mots): Amen!

Современные дескриптивные грамматики французского языка сосредотачиваются на синтактико-функ-циональных характеристиках междометия, определяя его как неизменяемую лексико-синтаксическую форму - «слово-фраза» (mot-phrase), - высту­пающую в роли предложения: Merci. - Bonjour. - Bravo! - Zutм, etc.

Отдельно выделяется разряд «фразовых сращений» (locution-phrase), ха­рактеризующихся определенной степенью фразеологизации (une suite de mots qui constitue une phrase, sans que le locuteur puisse attribuer une fonction а cha-cun de ees mots pris sйparйment): Au revoir. A la bonne heure!

К ним примыкают окказиональные слова-фразы и фразовые сращения: At­ tention ! - S"il vous plait.

Отмечается их способность становиться членом предложения с валентно­стью на дополнение: Bravo pour votre rйussite! Merci de votre aide. Gare aux coups! Merci beaucoup; или с обособлением: Bonjour, Madame; и парентетиче-ским употреблением: Certe histoire, qui est hйlas! celle de tant d"autres. (Courte-line).

С функциональных позиций выделяются три основных типа слов-фраз:

I. К первому относятся объективные слова-фразы (mots-phrases objectifs), ориентированные на собеседника либо для установления контакта (allт), ли-

бо для передачи согласия (oui), отрицания (поп), приветствия (bonjour), при­каза (stop), поздравления (bravo), etc.

Основными словами-фразами такого типа признаются: Adieu!, Amen!, Allт, Bis , Bonjour, Bonsoir, Bravo!, Chiche!, Chut!, Gare!, Halte!, Hello!, Hep!, Hosanna!, Hourra!, Merci, Motus , blenni, Non, O.K. [оке], Oui, Ouste!, Pouce!, Psstt!, Si, Soit , S.O.S. , Stop! Vivat! .

В этом открытом списке бросаются в глаза оставшееся за рамками описа­ния различия в фоно-графической оформленности (наличие/отсутствие вос­клицания и фоновариантов), недифференцированность функциональной при­надлежности (команды, этикетные формулы вежливости, согласия/ несогла­сия, ритуальные сакральные формулы и т.д.), неотмеченные грамматическая значимость (варианты Si/ Oui) и степень узуальности (Non и устаревшее Nenni.).

К основным объективным словам-фразам примыкают формулы речи (lo­cutions): A la bonne heure!; A quoi bon?; Au revoir; Mea culpa; Mon ceil! (popu-laire); Si fait; Tant mieux; Tant pis; etc.

Гревисс и Гуз в эту категорию включают слова и выражения, определяе­мые обычно как фразовые наречия (adverbes de phrase): Certes, peut-etre, sans doute, а coup sur, bien sur, etc., подчеркивая их парентетичность и возмож­ность самостоятельного употребления: Une panne de lumiиre de bord, 9a peut erre grave! -Bien sur. (Saint-Exupйry).

Фразовые наречия обладают также способностью подчинять придаточные предложения: Peut-etre que le pharmacien s"йtait trompй (Flaubert).

П. Второй функциональный тип - субъективные слова-фразы (mots-phrases subjectifs), формирующие разряд собственно интеръективов (interjec­tion). Они выражают непроизвольные ощущения или чувства (грусть, радость и т.д.). Они не обращены к собеседнику (« L"interlocuteur joue ici un rтle nйgli-geable») и «эквивалентны восклицательным предложениям».

Основными словами-фразами такого типа являются: Ah!; Aie!; Bah!; Brr!; Chic!; Fi!; Flьte!; He!; Hein!; Helas!; Miam-miam!; Minee!; Na!; Oh!; Ouf!; Ouille!; Peuh!; Pouah!; Zut!, etc.

К ним примыкают выражения типа: Bon sang!; Par exemple!, а также экс-плетивы: Dame ! Pardi (производное от par Dieu)\; Tonnerre!; Nom d"un chien!, etc.

При этом не исключен переход из класса I в класс II и обратно.

III. К третьей категории относятся так называемые суггестивные слова-фразы (mot-phrase suggestif), передающие имитацию шума, иногда - движе­ния, «широко используемые в комиксах»: «Je me trouve sur moi (...) un scйlйrat de pistolet charge. Pafн...» (G. Sand.) (= Je tire) .

В грамматике Dubois J., Jouannon G., Lagane R. (1973) междометие (inter­jection) характеризуется как неизменяемое слово, «выражающее эмоцию, приказ или шум»: Ohi le magnifique tableau; He! vous, lа-bas, approchez!; Et patatras! le voilа а terre; Bravo! il a rйussi.

Отмечается, что «междометие не связано с остальными членами предло­жения и не имеет грамматических функций. Сопровождается восклицатель­ным знаком».

- простые междометия, которые выражают:

ah! призыв - eh! просьба - hein!

aie! призыв chut! сожаление- helas!

к тишине -

bah! призыв - he!ho!

baste! презрение - fi!

bravo! предупрежде­

Окказионально междометием становятся другие части речи (существи­

тельные, глаголы и т.д.): alerte! (предупреждение); allons! (утешение); ciel!

(ужас); courage! (ободрение); diable! (удивление); halte! (приказ); misйricorde!

(испуг); silence! (приказ) и т.д.

- сложные междометия, или междометные обороты, состоят из не­скольких слов: eh bien! (просьба); tout beau! (успокаивание); en avanti (обод­рение);^^ ciel! топ Dieu! (удивление);/z done! (презрение) и т.д.

Завершают классификацию ономатопеи, передающие «некоторые шумы»: pan! vнan!, clic!, clac!, patatras!, pif!, paf!, cric!, crac!, bang!

Формулы приветствия также относятся к междометиям: bonsoir, аи revoir, adieu .

Таким образом, представленные в современных словарях и грамматиках номенклатуры междометий и их системно-функциональные характеристики свидетельствуют о том, что объем этой лексико-грамматической категории и критерии её системно-функционального описания варьируются от источника к источнику и не имеют адекватной объяснительной базы. Остаются за рам­ками исследований особенности функциональной значимости междометий в речи - непосредственная соотнесенность с моментом произнесения, обу­словленного коммуникативной ситуацией и задачами организации речевого взаимодействия. Данные функциональные особенности интеръективов опре­деляются прежде всего их особой семиотической природой.

Сопоставляя парадигму средств выражения семантического поля «стра­дание» (souffrance), Ж. Пьош отмечает градуальный характер концептуализа­ции данной эмоции (эмоционального состояния) , который можно представить в виде следующей шкалы:

souffrance -> douleur -> avoir mal (j"ai mal) -> aie! (ouille!) страдание -^ боль -> больно (мне больно)-^ ай! (уй!/ой!). Элементы данной шкалы расположены по степени абстрактности (ра­циональности) и семантической дискретности от наиболее полного, концеп­туального понятия к наиболее синкретическому способу отражения (манифе­стации) данного концепта в речи. Как отмечает Пьош, «медики могут провес­ти конференцию по боли, но не по "ай!" или "мне больно"».

Диффузность семантической структуры интеръективов и нерасчленен­ность отображаемой в них ситуации (не вычленены субстантивные, процесс­ные, качественные, реляционные элементы ситуации) приводит к трактовке междометия как «ситуативно - нерасчлененной номинации».

К интеръективным словам применимо понятие размытой семантики при отсутствии четкого семантического ядра, четких ингерентных сем и при наличии ряда афферентных сем - наводимых, контекстуальных, импликаци­онных (выводных), связанных с интерпретантой интеръективного знака в ка­ждом конкретном употреблении. Семантическая особенность междометий заключена в семиоимпликационной природе интеръективного знака: его се­мантика не является собственной принадлежностью знака как такового с за­крепленным за ним и воспроизводимым значением, она не вытекает из зна­ния самого языка, а усваивается из знания мира и знаковой деятельности лю­дей, не из знаковых, а импликационных связей речевых фактов.

Семантической структуре интеръективов свойственны следующие ха­рактеристики (ср. [Шаховский 2008]):

Синкретизм логико-понятийного и эмоционально-оценочного ком­

понентов значения (интенсионала и экстенсионала);

Преобладание импликационно-ценностного компонента значения

(импликационала) ;

Наличие сенсорно-перцептивного компонента значения, связываю­

щего форму знака с его функцией (мотивированность).

Большинство исследователей французских интеръективов делят меж­дометия на три группы: эмоциональные междометия (или возгласы), побуди­тельные и звукоподражательные.

Функционально-семантический критерий классифицирует междометия а) по направленности интенции от субъекта к миру, от субъекта к субъекту и от субъекта к самому себе (рефлексия); б) по способу отражения - «чувства-воля-разум»; в) по функционально-стилистическому диапазону (А. Вежбиц-каи др.).

Семиологическая и семантическая особенность междометий заключе­на в семиоимпликационной природе интеръективного знака. К выделенным В.М. Никитиным логико-понятийному (интенсионал), эмоционально-оце­ночному (экстенсионал) и имликационно-ценностному (импликационал) компонентам можно, вслед за О.А. Корниловым, добавить четвертый - сен­сорно-рецептивный компонент значения (ср. [Корнилов 1999]), отвечающий за адекватность материальной оболочки (тела) знака его семиотической функции. Последний компонент позволяет включить в функциональную зна­чимость интеръективов (ономатопеи) звукосимволическую и экспрессивно-регулятивную функции.

Во 2-й главе "Семиология интеръективов. Семантико-прагмати-ческая конверсия языкового знака" проводится анализ семиотической природы интеръективов, обосновывается их семиоимпликативный характер, выделяются интеръективные семиологические формы и стадии прагмасеман-тической конверсии интеръективного языкового знака.

Ч.С. Пирс выделяет три «фанероскопические» (феноменологические) категории знака, коррелирующие со степенью устойчивости референтной связи между репрезентаменом и объектом, т.е. степенью релевантности се-миозиса: Первичность, Вторичность и Третичность. В нашем представлении и в приложении к глоттогенетической перспективе нашей теории междоме­тий эти три категории коррелируют с употреблением, узусом и нормой язы­кового знака [Гак 1998]. В преломлении к анализу интеръективного семиози-са это может выглядеть так: на первом этапе (Первичность) в определенных исторических условиях (ситуации) определенному репрезентамену (Ууу!/ Оиои!) было приписано определенное содержание (вой волка) на основе оп­ределенной интерпретанты (сходство звучания + опыт «общения» с волка­ми). Постепенно такая интерпретация получает распространение и семанти­ческая связь между репрезентаменом Ууу! и объектом "волк" становится дос­таточно популярной (модной), т.е. узуальной (Вторичность). На третьем эта­пе происходит окончательное закрепление референтной связи, которая пре­вращается в устойчивую референцию между звуком и денотатом, что закреп­ляется в системе (норме) языка (Третичность) и дает в результате фонетиче­ских преобразований и системной эволюции лексему лат. lupus и фр. loup (ср. вой -> волк). Поэтому знак проходит эти три стадии семиозиса (или сущест­вует на какой-либо из них) в виде квалисигнума (при-знака), синсингнума (сингулярного, единичного употребления) или легисигнума («закона», нор­мы, конвенции).

Вторая трихотомия Пирса - три измерения знака. Знак может быть рассмотрен: а) с точки зрения формы и ее составляющих (репрезентамен внутри себя) - это синтактика знака; б) с точки зрения содержания (объекта) - семантика знака; в) с точки зрения «внутренней формы», способа пред­ставления объекта в знаке (интерпретанты) - прагматика знака.

Наложение этих трех метакатегорий на семиотическое пространство дает Пирсу возможность выделить девять базовых категорий семиозиса, ко­торые можно представить в парадигматической и синтагматической проек­циях:

	синтактика	семантика	прагматика
	Знак как форма «репрезентамен »	Знак как отражение объекта	Знак как функция
первичность	Квалисигнум
вторичность	Синсигнум		Дицисигнум
третичность	Легисигнум		Аргумент

Звуковой квалисигнум ведет на стадии Первичности к отношению ико­ничности (изоморфизма) с объектом, которым являются либо «звуки вещей» (природы): bourn!, brr!, crac!, flop!paf!, splash!, "либо «звуки живота» (anima): cocorico!, meuh!, miaou!, Ah!, Ouf! Ale!, Hihi!, либо синестетическое (также

иконическое) представление о действии, событии, артефакте: toc, vнan, oops, tagada, ploum, tic tac, tac tac tac и т.д. [ср. Kleiber 2006].

Такой семиогенетический статус объединяет ономатопеи и междометия в один семиотический класс, и осознание этого единства проявляется в обы­денной речевой практике, прибегающей к метаязыковой номинации действия

Faire (делать - ср. [Рылов 2006])«La pierre fait « Plouf! » en tombant dans l"eau

Pierre fait « ???! » en se tapant sur les doigts .

Квалисигнум создает Рему - новое, главное, отличающееся от общего когнитивного фона. Так на уровне Первичности зарождающийся интеръек-тивный знак существует как квалисигнум иконический рематический.

Вторичность ведет от единичности употребления - синсигнума - к закреплению этого употребления в узусе. Такое закрепление уже не может удержаться на уровне элементарного изоморфизма - начинается процесс логических действий, импликаций: «если..., то», « нет дыма без огня» и т.д.

С развитием рефлексии, потребности в семиозисе и коммуникации че­ловек восходит к знаку-индексу (указательность, ситуативность), когда упот­ребление знака приобретает причинно-следственную связь. Звукоизобрази-тельная (иконическая) дескрипция превращается в указание на внешние свойства объекта или на внутренние состояния субъекта (эмотивность). Зву-коупотребление из наивной «пробы пера», прототипического присвоения звуковой формы (звукоподражания) или непроизвольного рефлекторного крика (междометия), превращается в указание на первопричину ("ку-ку" - там птица, "ой" - здесь боль), заставляя адресата (интерпретатора) связывать звук со значением и делать выводы (интерпретировать).

Таким образом, прототипические звуки-употребления превращаются в знаки индексы, переходящие в сигналы, предполагающие адресата.

Индексальный знак (индекс) указывает на что-то, что не так очевидно, как это было на стадии иконической Первичности. Индекс ситуативен и об­манчив (омнисемантичен), надежность его проверяется опытом, либо логиче­ски восстанавливается из ситуации (контекста). Как уже было сказано, ин-дексалы синкретичны и синсемантичны, они требуют экспликации: «Lа-dessus, je lui fais un petit laius, j"enveloppe la chose, je noue la faveur. Ahi mon ami!"-Le type jubilait, grifonnait, trйpignaitdejoie» .

Таковы все междометия и ономатопеи - их употребление значимо только в ситуации и в момент их произнесения. Их значения - это повто­ряющиеся стереотипные ситуации употребления, превращающиеся в при­вычку и создающие когнитивную иллюзию конвенциональности (а также предикативности, адъективности и проч.), которая укрепляется словообразо­вательной практикой (бухать, крякать, блеять, айкать и т.п.): Plouf ! = "quelque chose est tombe dans l"eau"; Bourn ! = "une explosion vient de se produire"; Aie ! = "j"ai mal"; Pouah ! = "cela me dйgoщte".

«Ай!» или «Ой!» как словарные формы - есть на самом деле цитации употребления знака-индекса, объект и интерпретанта которого ситуативны и семиоимпликативны "здесь и сейчас" [ср. Вежбицка 1982].

Особенность превращения иконического знака в индексальный заклю­чается в переходе от дескриптивности (субъект-объектная связь) к интерак-циональности (субъект-субъектная связь). Индекс приравнивается к сигналу, он имеет коммуникативную функцию.

Косвенность (семиоимпликативность) индексальных знаков зависит от типа индекса и от умения интерпретатора связать причинно-следственной связью репрезентамен и объект. Поэтому индекс субъективен, но эксплици­тен, что выражается в термине Пирса «дицисигнум» ("знак высказанный").

Таким образом, Вторичность приводит к образованию интеръектива -синсигнума индексального дициентного.

Дейктичность наследует от Первичности все ее качества (экспрессив­ность признака, иконичность на уровне более или менее стершейся внутрен­ней формы и рематичность как основание для актуального указания). По­этому ономатопеи легко превращаются в индексалы (дейксис), указывающие на элементы ситуации или ситуацию в целом:

а) личный дейксис (имплицирует говорящего субъекта или собеседни­ка):- Aie!, Oh!, Hй!(toi, lа-bas), He! Psst! Psst!, Chut!; б) пространственный дейксис: - удаление Allez ouste! (Брысь отсюда!); - фиксацию в пространстве: Нор! (Je le tiens, le ballon); в) простанственно-личный (приближение, оста­новку и т.д.): Hep!, Tiens!, Halte! и т.д. [ср. Swiatkowska 2006]; г) указание на ситуацию: «Tous les matins, j"ai mal а la gorge. Contractйe, je dirais. Puis, je prends mon cafй et pffouit!, parti. C"est nerveux а ce qu"il paraмt »; «Et, vii et vlan, les claques pleuvaient»; «/.../A l"instant meme que le lait va bouillir, je suis vic­time d"une petite distraction de rien du tout, et pfouff!, mon lait pfouff ! dans le feu... Je lui dis: Attends, attends... Ah ! bah !... Il s"en moque..» .

Дейктичность интеръективов неоднократно отмечалась в исследовани­ях [Алферов 1990; 2001а,б,в; Кустова 1997; Kleiber 2006; Swiatkowska 2000; 2006 и др.], но ее проявления по-разному трактуются в свете общей теории дейксиса.

Третичность конвенциализирует иконичность и индексальность, пре­вращая мотивированные изоморфизмом и ситуативностью знаки в кодифи­цированные в языке слова - ономатопеи и междометия, - приближая их к символам, принадлежащим тому или иному языку (кукареку- cocorico и т.д.). Как отмечает Ч. Стивенсон, "люди стонут, так сказать, на всех языках, но го­ворят ouch только в английском (ср. русск. ой). При изучении французского языка англичанину нужно научиться употреблять helas вместо alas (увы), но вздыхать можно так же, как обычно" [Стивенсон, 1985].

Интеръективы, наравне с другими словами языка, становятся достояни­ем языковой нормы (системы) и превращаются в легисигнум символический аргументативный.

Аргументативность любого символического терма объясняется его функцией «аргумента», отсылающего к своему содержанию (Это собака. - Нет, это лев). Ср.: Pierre est venu! - Hйlas!. Конвенциональность и символич­ность усиливается письменной фиксацией, транскрипцией тех или иных зву-коупотреблений. Однако можно говорить об определенных пропорциях кон-

венциональности интеръективных слов, иконичности и индексальности дан­ных языковых знаков при всей их конвенциональное™ (Ура!, Кукареку!, Черт побери! //Hйlas!, Ouste!, Merde!, Bonjour!).

Проведенные нами экспериментальные проверки семасиологического (от формы к толкованию) и ономасиологического характера (от ситуации к междометной форме) среди информантов (12-14 лет) франкофонов (20) и англофонов (10) свидетельствуют о достаточно размытом семантическом ядре и широком функциональном диапазоне наиболее употребительных (ис­ходя из ответов респондентов) междометий французского и английского языков. И те, и другие были представлены (в устной и письменной формах) обеим группам для выявления интерлингвистичности и прототипической ом-нисемантичности интеръективов.

Выборочные результаты эксперимента можно представить в виде таб­лицы:

	интерпретация
	"douleur /surprise /enchantement/peurV/ "surprise/ wonder/ fear/ pain"
	"pain" // "douleur"
	"surprise/ hesitation"
	"pity /surprise"
	"when you see some­thing you"d like to eat"
	"e"est dйgeulasse"/ "when it doesn"t taste good"
	"when you call some-	-19 18
	Tйtonnement, l"admi-ration"

Как следует из приведенных данных, близость к прототипичным ин-теръективным формам ([о], [а], [е], [и]) повышает интерлингвистичность ин­терпретации, а производность и конвенциональность ее ограничивают. При этом возрастной параметр затрудняет интерпретацию узуальных (конверсив-ных) междометий внутри референтных групп носителей одного языка (ср. dear!, well!, berk! punaise!) и делает ее практически невозможной для произ­водных (конвенциональных) иноязычных форм. Это показывает, что узуаль­ное значение языкового элемента предполагает не только лингвистическую,

но и коммуникативно-этно-культурологическую компетенцию носителей языка и зависит от социолектной дифференциации (пол, возраст, территория, референтная группа и т.д.).

Как конвенциональные «средства выражения эмоций» междометия ис­пользуются уже не для выражения чувств (первичный симптоматический ин-теръективный акт), а для их демонстрации, сигнализации, что формулирует О. Дюкро: «Le Aie! et le Hйlas! se donnent pour des consequences de la douleur ou de la tristesse (...). En ce sens, on peut dire que les sentiments et emotions qui constituent la signification des interjections sont des significations attestйes beau-coup plus qu"exprimйes» .

В разделе "Семантико-прагматическая конверсия языкового зна­ка" интерпретанта Пирса, лежащая между означающим и означаемым, пред­ставляется как внутреннее свойство знака (быть интерпретируемым), которое подчеркивает активность номинирующего субъекта и определяет в конечном итоге причины соответствия данной языковой формы своему содержанию. Активность номинирующего субъекта проявляется в речевой и языковой деятельности: первая отражает приспособление говорящего субъекта к язы­ковой среде, вторая - приспособление среды к потребностям говорящего. Результаты речевой деятельности фиксируются в узусе (речи), результаты языковой деятельности - в системе и структуре (норме) языка. Обе деятель­ности взаимосвязаны и взаимообусловлены.

Омнисемантическая междометизация как проявление окказиональной предикативной номинации - имманентная черта любой разговорной речи:

«A: Pasque lа tu comprends chus pas sur qu"on pourra compter sur lui heu chus pas sur hein? В: Et pis tu vois l"mec c"est l"style wouaouh! gloup gloup gloup... (Note: conversation enregistrйe dans un cafй; d"aprиs le contexte: wouaouh! signifiait: qui s"enthousiasme facilement, gloup gloup gloup: qui se dй-gonfle aussi facilement; A et В s"adressaient а une tierce personne)» .

Как было отмечено выше, интеръективы языка существуют в совокуп­ности трех семиотических измерений и в том или ином употреблении дают тот или иной семиотический тип (следуя Ч.С. Пирсу):

Три основных типа:

1. Квалисигнум иконический рематический (pf!, splash!, meuh!,etc);
2. Синсигнум индексальный дициентный (Aie!, Oh!, Не!, etc.);

3. Легисигнум символический аргументативный (Hйlas!, Halte!

Семь комбинаторных:

Синсигнум иконический рематический (окказиональное, некодифи-

цированное употребление интеръективов: фюить, фюить, жык, жык, гррррр,

фу, бррр и т.д. // рос, pof, рок, ptoui, scratch, slurp, tacatacatac, etc.;

Синсигнум индексальный рематический (крик боли, вокальный не-

кодифицированный жест «0!/У! /А!/ Ы!/ Э! /Мм! //pst !; tchoc!; teu teu teu! и

т.д.) В этом употреблении может выступать любой звуковой жест.

1. легисигнум иконический рематический (гав-гав, кукареку; хи-хи, ха-ха // Puis toc! il est mort) - ономатопеические формы, конвенциализирован-ные в языке;
2. легисигнум индексальный рематический (-Ты получишь у меня! -Ой-ой-ой, испугалась!; - Ты сама должна туда пойти. - Ага, щас (сейчас)! // Super ! Sensa ! Bof ! Oh-lа-lа! Oops ! Wow ! hein ?) - междометные формы, вносящие в высказывание дополнительные смыслы (аргументативные, ин­терперсональные и т.д.);

1. легисигнум индексальный дициентный {Стой, кто идет! - при встрече друзей; - Как здоровье? - Не дождетесь! // Ah, lа, bravo ! t"es vraiment dйgeulasse!) - ;
2. легисигнум символический рематический: Что ты-ы-ы! Ингеборга Дапкунайте! // Ouais ! A donf!) - окказиональная междометизация;
3. легисигнум символический дициентный: ономатопеи: ку-ку; гав-гав; конвенциализированная делокутивная междометизация: Здорово!, Атас!, Круто!,Черт! //Merde ! Chapeau ! Oh, la vache! Tiens!).

Выделенные на основе семиотической классификации Ч. Пирса классы и подклассы интеръективных употреблений отличаются степенью конвен-циализации, т.е. степенью закрепленности в узусе (стереотипность) и про­никновения в кодифицированный язык.

Такая классификация подтверждает динамический характер интеръек-тивного семиозиса, когда знаки меняют свой семиологический статус, пере­ходя из одной семиотической категории в другую. В основе такой динамики лежит связь знака с его употреблением, когда во главу угла ставится прагма­тика знака, субъективность и целенаправленность речевой деятельности и интерпретации ее результатов. Таким образом, превращение доязыковой, прототипической речи в язык можно представить как процесс превращения мотивированных иконических форм в конвенциональные, демотивированные в синхронии, стереотипные употребления, закрепляющиеся в языке в виде слов-символов и функционирующие по законам языка как лексические, лек-сико-семантические и фразеологические единицы.

Прагматизация знака - это обратный процесс, когда закрепленные в языке конвенциональные формы (символы) превращаются в речи в контекст­но обусловленные знаки-индексы, значение которых зависит от ситуации употребления. Такой процесс лежит в основе номенклатурной открытости интеръективов.

Междометизация дескриптивных элементов языка (лексем и фразем) представляет собой особый деривационный процесс, основанный на конвер-сивных отношениях единиц языка и речи (семантики и прагматики) и прин­ципиально отличается от других проявлений конверсивного словообразова­ния. При интеръективизации происходит не просто смена частеречной пара­дигмы и переосмысление семантико-синтаксических функций конверсивов, а происходит семиотическая конверсия, т.е. меняется семиотический статус знака: из конвенционального дескриптивного знака-символа конверсивный дериват превращается в знак-индекс или в знак-икону.

Другими словами, происходит дейктизация и перформативизация деск­риптивных элементов языка (ср. «огонь» - «Огонь!» (=Пли!); «пожар» - «Пожар! Помогите!»; «круто» - «Круто!» (классно, клево, по кайфу, отпад, вау! и т.д. //cool, а donf, ouais, super, le pied, extras, wow!).

Такая деривация строится на основе узуальности употребления той или иной единицы в определенной стереотипной ситуации речевой интеракции в функции маркера того или иного аспекта речевого взаимодействия (привле­чение внимания собеседника, указание на наиболее важный элемент действи­тельности, побуждение к действию, синестетически иконическое представ­ление образа действия и т.д.).

Узуальность, стереотипность как основа деривации, проявляется в фе­номене делокутивности, отмеченном Э. Бенвенистом и развитом в работах Ж.К. Анскомбра, О.Дюкро, Б. Корнюлье, Ф. Реканати и др. исследователей [Бенвенист 1974; Anscombre 1977; 1979; 1980; 1985; Anscombre, Ducrot 1983; Ducrot 1980; Cornulier 1980; Rйcanatil980].

Делокутивность в самом общем значении несет в себе элемент цитации ("от речи"), узуального повторения определенного выражения или речевой единицы в определенной типичной ситуации речевого взаимодействия.

Такая стереотипность сопровождается делокутивным семантическим сдвигом, опирающимся на значение исходного элемента. Так, например, в ситуации спора или разногласия с собеседником (первая стадия делокутив­ности) говорящий предлагает рассмотреть сообща причины расхождения во взглядах: Voyons са ensemble! - ср. русск. "Вы посмотрите!". Под влиянием узуса происходит синхронная идеологическая деривация (семантический сдвиг) и образуется делокутивная единица Voyons!, которая уже не призыва­ет собеседника " рассмотреть" предмет спора или несогласия, а выражает об­щее отношение говорящего к ситуации речевого взаимодействия, которая требует пересмотра, т.е. несогласие, возмущение и т.д. Свободное выражение превращается в прагматический маркер полемики, упрека, возмущения, кон­фронтации. Закрепленное в узусе делокутивное (перформативное, дейктиче-ское) значение Voyons! относит данную единицу к разряду интеръективов.

Делокутивная деривация лежит в основе образования большинства производных междометий: Tiens!; Allons!; Allez!; Dis done!; Soit!; Pensez-vous!; Vas-y!; Tu penses!; Tu parles!; Bis!; Fichtre!, etc.// Подумаешь!; Слу­шай!; Поди ж ты!; Здра-а-вствуйте... и т.д.

Происходит своего рода генетическое обращение, или семиотическая конверсия знака: знак-икона - знак-индекс - знак-символ - знак-индекс - знак-икона. Прагматизация (ситуативность), делокутивность и вторичная иконичность лежат в основе интеръективизации - превращения дескрип­тивных слов и конвенциональных форм в междометия: Черт!, Блин!, Япон­ский городовой! Ёкалэмэнэ! и т.д. Такие употребления, пройдя через узус, также конвенциализируются и становятся достоянием языка, его междомет­ного и фразеологического фонда.

В 3-й главе "Функционально-интеракциональная типология ин-теръективных единиц французского языка" представлена функциональ-но-интеракциональная типология французских интеръективов, их связь с ка­тегориями коммуникативного акта и обоснование прагматикализации модус-ных элементов и грамматикализации интеръективных речевых единиц фран­цузского языка.

Интеръективы как синкретичные, семантически «непрозрачные» лек-сико-грамматические единицы языковой системы, требуют прежде всего функционального подхода к определению их места и значимости в синтакти-ко-семантико-прагматической картине того или иного языка.

Семантика междометий может характеризоваться как интегральная се­мантика, включающая прагматику в характеристики значения того или иного междометия, относительно следующих факторов: 1) интенциональность го­ворящего (речевое намерение); 2) прагматический (перформативный) эффект употребления; 3) контексты употребления.

При таком подходе ядерный центр функционально-семантического по­ля интеръективов состоит из двух интенциональных разрядов - «субъект-объектных» репрезентативов, отражающих отношение говорящего к объекту внешнему (не-лицо) через субъективное представление его свойств («квали-сигнумов»), «субъект-субъектных» эмотивов (1 лицо), рефлексивно отра­жающих внутреннее состояние говорящего, и конативов (2 лицо), направ­ленных на собеседника.

Обобщенным контекстом употребления интеръективов является ком­муникативный процесс с его тремя компонентами (по Бюлеру): говорящим, слушающим и предметом речи. В таком ракурсе интеръективы делятся по корреляции лицо/не-лицо (ср. [Гак 2000; Кустова 1997]):

интеръ ектив ы

_________ лицо ______________________ не-лицо ________

1- е лицо 2- е лицо 3- е лицо

эмотивы экспрессивы репрезентативы (ономатопеи)

Недостаток термина «экспрессив» состоит в том, что экспрессия как интенсивность выражения может сопровождать и выражение чувств интен-ционально «ненаправленных» эмотивов и зависеть от силы манифестации самого чувства.

Поэтому направленные на собеседника интеръективы предлагается обозначать термином, коррелирующим с функцией воздействия (конативная функция по Р. Якобсону) - конативные интеръективы, или конативы:

По прагматическому эффекту интеръективы можно разделить на экс­прессивные и импрессивные, т.е. коммуникативные и некоммуникативные.

Так, инвективы (оскорбления), как правило, экспрессивны и конатив-ны, в то время как эксплетивы (божба, клятвы и т.п.) по преимуществу не на­правлены (импрессивны) (а), но во вторичной функции могут приобретать направленный, экспрессивный характер (б):

а) эксплетивный эмотив: Merde! Encore une facture ; Merde! J"ai pas fini

mon travail; Merde! Le cousin Gastуn ; Merde! Ma volture est en panne ;

б) экспрессивный конатив: Merde! (le mot de Cambronne) - возмущен­

ный отказ; Е-ё-eh! Merde! - злорадный отказ; Merd" ! Merd" ! Merd"! - раз­

драженный отказ; Et puis merde! Puisque c"est 9a que tu veux - вынужденное

согласие и т.д.

Таким образом, первичной (семантической) функцией является:

1. для эмотивов - выражение эмоционального состояния говорящего субъекта (импрессивность);
2. для конативов - воздействие на поведение адресата (экспрессив­ность);
3. для репрезентативов - выражение импрессии, субъективного впе­чатления от интенционального объекта.

Вторичной значимой функцией выступает:

1. для эмотивов и репрезентативов - конативно-поэтическая (стили­стическая) функция (экспрессивность);
2. для конативов - эмотивно-репрезентативная функция (напр., инвек­тива в адрес 3-го лица (Идиот!// Ah, le salaud!), выражающая эмоцию (него­дование) и выступающая в роли импрессивной номинации интенционального объекта).

Вторичные значимые функции интеръективов проявляются на уровне речевого взаимодействия в том или ином аспекте речевой интеракции (см. ниже). Вторичной асемантической функцией для всех интеръективов являет­ся функция структурирования интеракционального дискурса (вступление в контакт, поддержание контакта, заполнение пауз, выход из коммуникации и т.д.). Синсемантичные, «слабые» по лексическому значению, как всякий се­мантически «непрозрачный» элемент языка, они становятся частью фор­мальной структуры плана выражения [Гак 1998].

Таким образом, функциональная семантика интеръективов определяет­ся следующими типами функций:

1) первичная функция (семантическая) - выражение эмоционального состояния, интенционального состояния и оценки (положительной, отрица­тельной и «безразличной»). Субъективная и аксиологическая интенциональ-ность направлена на пропозициональное содержание высказывания или на собеседника и выражается, в частности: а) в субъективном способе отображе­ния явлений действительности (импрессивные и экспрессивные репрезента-тивы); б) в интерперсональной оценке собеседника и конативном воздейст­вии;

2) вторичные функции: а) прагматические - маркирование различных аспектов речевого взаимодействия (иллокутивной и аргументативной силы высказывания, интерперсональных отношений между собеседниками); б) строевая - междометия выступают в роли коннекторов, связывающих вы­сказывания между собой, средств вступления в коммуникацию, поддержания речевого контакта и выхода из коммуникации.

Функциональное ядро интеръективной системы составляют три аспек­та: эмотивный, конативный и репрезентативный. Околоядерную функцио­нальную периферию составляют интеръективные употребления во вторич­ных функциях и десемантизированные (структурные) употребления.

По формальным характеристикам к ядерным интеръективам во фран­цузском языке относятся первообразные междометия и производные, не пре­вышающие 2-4 фонетических слогов. К периферии - устаревшие или идио-лектные интеръективы и междометные фразеологизмы (фразеорефлексы).

В 4-й главе "Междометия в динамическом аспекте высказывания" выявляется роль интеръективов в формировании динамики высказывания как единицы речевой интеракции, их функции маркеров интенциональности, ин-теракциональности, релевантности, интерактивности и когерентности выска-зывания-речевого акта.

Будучи средством выражения субъективной модальности в языке, ин­теръективы французского языка входят в более широкое функционально-семантическое поле субъективной модальности, составляя определенное микрополе с взаимодействующими ядерными и периферийными элементами. В процессе порождения речи эти элементы выполняют функции операторов (модализаторов) и коннекторов, необходимых для организации высказыва­ния как единицы речевого обмена и интеракционального дискурса. Интеръ­ективные модализаторы меняют смысл высказывания в рамках речевой инте­ракции, выявляя (маркируя) его контекстное значение.

Интеръективы модифицируют смысл высказывания, связанный с их окружением и проявляют скорее не внутрифразовую синтактику, а диалоги­ческую, дискурсивную синтактику, организующую структуру диалогическо­го дискурса в рамках речевой интеракции. Опущение интеръективов невоз­можно без потери смысла высказывания в рамках интеракционального диа­лога. Ср.:- Il pleut (описания события, дескриптив); - Oh, il pleut! (эмотивное отношение к факту, напр., удивление/ радость и проч., и импликация вывода, напр., "синоптики опять ошиблись" и т.д.);- Zut! / Merde! / Helas!, il pleut! (огорчение "прогулка отменяется" и т.п.);- Aie! Il pleut! (неприятное ощуще­ние и экспликация причины);- Il pleut, voyons! (отказ выйти на улицу);- II doit faire beau aujourd"hui - Tu parles! Il pleut! (возражение, контраргумента­ция);- Ah! Il pleut! Sauve qui peut! (побуждение к действию), etc.

Данные примеры проявляют некоторые особенности функциональной семантики интеръективов:

а) синсемантическая связь с эксплицитной или имплицитной пропози­цией высказывания (невозможность интерпретации вне контекста/ко-текста);

б) диафоричность (анафоричность + катафоричность) интеръективов,

т.е. кореферентная связь с предыдущими или последующими элементами вы­

сказывания и диалогического дискурса;

в) инференциальный (семиоимпликативный) характер, т.е. значение

(смысл) интеръективов выводится из их пропозиционального и ситуативного

контекста;

г) сочетаемость с другими междометными единицами и другими мо-

дусными элементами высказывания и диалога.

Семантическое свертывание эксплицитного модуса в разговорной речи приводит к лексикализации модусной конструкции и грамматикализации междометий, которые становятся средством выражения субъективной мо­дальности высказывания и - шире - речевого взаимодействия, отличаясь от эксплицитного модуса синкретизмом и отсутствием дескриптивного значе­ния. Такие функциональные единицы рассматриваются как интеръективные речевые единицы (ИРЕ) языка.

Динамический аспект высказывания отражает процессы, происходящие в речевом взаимодействии. В момент порождения высказывания происходит ряд когнитивно-коммуникативных операций:

1. актуализация определенного мысленного содержания (пропозиции) сквозь призму интенциональности (отношение говорящего к пропозиции, на­пример, знание, мнение, выражение чувств, оценка);
2. ориентация высказывания относительно собеседника в интеракцио-нальном плане, заключающаяся в иллокутивной и аргументативной направ­ленности высказывания, на которую накладываются интерперсональные от­ношения (стратегия сотрудничества/конфронтации, социальные роли и т.д.);

Дискурсивная организация высказывания в соответствии с перечис­ленными аспектами речевого взаимодействия и связи его с предыдущими и последующими высказываниями в рамках интеракционального дискурса.

В когнитивном аспекте интенциональность и выражающий ее модус становятся связующим звеном между реальной действительностью и субъек­том (его мыслью, эмоциями), между субъектом и его высказыванием, между сообщением и его адресатом. В этом случае элементы эксплицитного модуса, в частности интеръективы, становятся средством актуализации пропозицио­нального содержания, выполняя функцию актуализаторов, маркеров, прояв­ляющих отношение субъекта высказывания к различным параметрам комму­никативной ситуации.

Междометия, помещая определенное пропозициональное содержание в модально-коммуникативную рамку, являются средством выражения четвер­того параметра актуализации высказывания - параметра «так», «таким обра­зом» - который наряду с тремя классическими «я-здесь-теперь» (локализа­ция) определяет модальность высказывания, указывает на способ представ­ления референта в знаке («интерпретанта»). Параметр "так" относится и к самому оформлению высказывания, выражающемуся в определенной после­довательности элементов, в наличии зачина, связок, заключительных элемен­тов высказывания, речевого обмена и т.п. В соответствии с этим параметром

коммуникативная рамка, накладывающаяся на пропозициональное содержа­ние, делится на эмоционально-оценочную и дискурсивно-коммуникативную (организация речи) рамки высказывания.

Конативная функция осуществляется экспрессивно-эмотивными ин-теръективными средствами с интерперсональной направленностью. Интен-циональность говорящего интерпретируется адресатом и вызывает ответную реакцию, прямо или косвенно свидетельствующую о степени релевантности интерпретируемого высказывания.

Качественная релевантность определяется синхронизацией интенцио-нальностей адресата и адресанта по двум векторам - субъект-объектному (референциальному) и субъект-субъектному (интеракциональному). Субъект-объектный вектор направлен на идентификацию референта сообщения. Субъект-субъектный - на синхронизацию интерперсональных отношений собеседников и регулирование речевых стратегий.

Таким образом, в динамическом аспекте высказывания интеръективные единицы речи выполняют функции маркеров интенциональности, оценки со­держания (пропозиции) высказывания, маркеров интеракциональности (от­ношения к собеседнику) и маркеров релевантности и интерактивной коге­рентности высказывания как единицы речевого взаимодействия.

В 5-й главе "Функциональная система интеръективов французско­ го языка в речевом взаимодействии (иллюстративный анализ)" выво­дится функционально-прагматическая классификация интеръективных рече­вых единиц (ИРЕ) французского языка, которая отражает механизмы актуа­лизации высказывания в речевом взаимодействии. Системность интеръекти­вов определяется, как уже указывалось, их значимостью в системе «язык-речь», т.е. определяется функциями ИРЕ, обеспечивающими взаимодействие системы с ее внешней средой.

В соответствии с тремя аспектами коммуникативной ситуации - дея-тельностным, дискурсивным и предметным - можно выделить три типа ин­теръективных маркеров:

1. праксематические маркеры, или праксемы
2. дискурсивные маркеры, или дискурсемы
3. маркеры интенционального отношения к содержанию высказывания, или контенсемы.

Интеръективные праксемы осуществляют регулятивную функцию, т.е. с их помощью говорящий осуществляет практические действия: приказы, призывы, «отсылы», инвективы, речевые акты упрека, вызова, запрета и т.д.: Hep!, Halte!, Sauve qui peut!, Ouste!, Salaud!, Pauv" con!, Voyons!, Chiche!, Que dale!, etc.

Интеръективные дискурсемы выполняют интерактивные функции внутри речевого взаимодействия, обеспечивают вхождение в контакт, выход из контакта, поддержание контакта (feed back, silence fillers, etc.), связь вы­сказываний между собой, их иллокутивное согласование и т.д.: Ouais!, Eh bien!, Bon ben, Hmm, Euh, О"key, etc.

Интеръективные контенсемы маркируют отношение говорящего к про­позициональному плану речевого взаимодействия: Merde alors!, Mon Dieu!, Qa alors!, Tu parles!, Oh! Ah!, Ouais!, etc.

Таким образом, функции (значения) ИРЕ рассматриваются как опера­ции над смыслом целого высказывания, помещенного в контекст речевого взаимодействия.

В момент порождения высказывания говорящий заключает пропози­циональное содержание, отражающее ментальные операции, в эмоционально - оценочную рамку интенциональности (аффективности). ИРЕ выполняют, наряду с другими прагматическими средствами, функцию шифтеров, актуа-лизаторов пропозиции, передающей перцептивно-когнитивные операции идентификации (узнавания); таксономии, или классификации (отнесения к классу); характеризации (выделения признака); интерпретации (установления знаковых отношений); выявления импликаций (определения каузальных, следственных и т.д. связей).

ИРЕ участвуют в маркировании уместности / неуместности сказыва-ния, то есть соответствия высказывания максимам релевантности, количест­ва, качества и способа. Предупреждая возможную ложную интерпретацию пресуппозиций собственного высказывания, говорящий использует ИРЕ для введения корректирующей реплики. Нарушение максим релевантности и ка­чества (высказывание должно быть информативным, а вопрос касаться того, что неизвестно) вызывает соответствующие санкции, маркируемые ИРЕ.

В иллокутивном плане высказывания ИРЕ могут как сопровождать эксплицитные перформативные средства, указывающие на иллокутивную цель высказывания, так и употребляться самостоятельно в качестве иллоку­тивных маркеров-операторов, которые и маркируют, и модифицируют илло­кутивную функцию высказывания.

ИРЕ являются средством осуществления иллокутивных актов, пре­имущественно выражающих «чувства или установки», однако выполняют функцию маркирования и реализации других иллокутивных актов.

ИРЕ выступают (наряду и совместно с другими средствами - интонаци­ей, порядком слов, повторами, риторическим вопросом и т.д.) модификато­рами (операторами), осуществляющими «иллокутивную деривацию», то есть указывают на наличие дополнительной, косвенной иллокутивной силы вы­сказывания.

ИРЕ выполняют функцию маркеров иллокутивного вынуждения, явля­ясь в то же время коннекторами по иллокутивной функции. В этом случае ИРЕ актуализируют, усиливают, а иногда, в силу своей семантики (вну­тренней формы), эксплицируют иллокутивное вынуждение ("Молчать!" /"Halte!").

ИРЕ участвуют и в осуществлении «обратной связи», т.е. в построении реплики-реакции, маркируя ее и, будучи коннектором, соединяя ее с преды­дущим высказыванием. При этом используются ИРЕ различной степени де-семантизации, характеризующиеся, тем не менее, стереотипностью (речевые

клише). Импрессивные эмотивы, как правило, реактивны, а экспрессивные эмотивы - про-активны. Эта дифференциация свойственна и конативам.

ИРЕ позволяют соблюсти правила иллокутивного вынуждения, не на­рушая последовательность речевых актов и не прерывая речевого взаимодей­ствия, предотвращая коммуникативные неудачи.

ИРЕ маркируют аргументативную значимость высказывания - аргу­мента или тезиса (вывода, заключения).

ИРЕ выступают в качестве эмоциональных интенсификаторов аргу-ментативной силы высказывания.

ИРЕ маркируют высказывания, которые говорящий представляет как ко/анти-ориентированные по отношению к имплицитному или эксплицит­ному тезису. Аргументация связана с импликацией и пресуппозицией, по­этому аргументом может служить отдельная номинация, когда ИРЕ подчер­кивают аргументативную значимость ее коннотативного оценочно-имплика-тивного аспекта. Функция ИРЕ как аргументативных интенсификаторов свя­зана с актуализацией пресуппозиции (указание на фоновые знания, на пред­полагаемые намерения собеседника и т.п.). Употребление ИРЕ позволяет го­ворящему подчеркнуть очевидность аргумента/тезиса, что является эффек­тивной аргументативной стратегией.

Таким образом, в аргументативном дискурсе ИРЕ выполняют функцию маркеров аргументативно значимых высказываний (аргументов, выводов). Являясь операторами и коннекторами, ИРЕ изменяют аргументативную силу (интенсивность) аргументации, а также связывают аргументативно значимые высказывания в речевом взаимодействии.

Большая часть материала, "произведенного" во время речевого взаимо­действия, выполняет интерперсональные функции. К информативной цели добавляются дополнительные цели: поиск консенсуса, желание доказать свою правоту, необходимость "сохранять лицо" говорящего и собеседника, либо скомпрометировать "лицо" собеседника, проявить речевую агрессию и т.п. ИРЕ, участвующие в речевой реализации интерперсональных отноше­ний, определяющие «модус» общения: интимный/дистантный, кон­фликтный/доверительный, «на равных» / «иерархический» и т.п., делятся на две категории: миметических и атональных маркеров, пронизывающих все пространство речевой интеракции.

Атональные употребления ИРЕ, указывающие на конфронтацию, де­лятся на:

а) маркеры дистантности, обособленности говорящего;

б) маркеры оппозиции, несогласия;

в) маркеры полемики, вызова;

г) маркеры речевой агрессии, конфронтации.

Миметические употребления ИРЕ выражают три степени сотрудниче­ства: а) признание партнера и его точки зрения; б) указание на схожесть то­чек зрения собеседников и призыв к соглашению; в) полное согласие с точ­кой зрения собеседника.

ИРЕ выступают в роли макрорегуляторов и микрорегуляторов, органи­зующих речевое взаимодействие.

Макрорегуляторы обеспечивают ритуальную организацию речевого взаимодействия - а) вступление в коммуникацию, поддержание речевого контакта, прерывание собеседника и несанкционированное речевое действие; б) передача слова собеседнику, выход из коммуникации. ИРЕ - структурные микрорегуляторы - осуществляют членение и структурирование дискурса, обеспечивают связь между единицами структуры речевого взаимодействия -речевыми актами. Кроме рассмотренных выше интерактивных коннекторов, связывающих высказывания - реплики собеседников, в дискурсе функциони­руют и интегративные коннекторы, связывающие элементы отдельного рече­вого хода - высказывания. К интегративным микрорегуляторам (связь эле­ментов внутри высказывания) относятся интрадукторы, осуществляющие введение модуса высказывания - эмоционально-оценочного отношения го­ворящего к пропозиции собственного высказывания, а также коррекцию, свя­занную с предупреждением ложной интерпретации, введением рематическо­го "нового", модифицирующего пропозициональное содержание.

В Заключении подводятся основные итоги исследования:

Междометие - прагматическая единица языка, занимающее особое ме­сто в его системе. Междометие представляет собой косвенное обозначение (заменяющее прямую номинацию) эмоций и является непосредственной язы­ковой реакцией говорящего на определенные аспекты речевой ситуации. Синкретизм и индексальность интеръективов предопределяет выполнение ими прагматических функций маркеров и операторов речевого взаимодейст­вия. Исследование механизмов образования и функционирования разряда ИРЕ позволяет определить характерные черты, присущие междометной ре­чевой единице: в основе образования ИРЕ лежит феномен делокутивной де­ривации; лексическое значение ИРЕ прагматично и семиоимпликативно, то есть полностью зависит от ситуации их употребления. Рефлексивность, или автонимность междометий как знаков заключается в том, что значимым ста­новится сам акт произнесения ИРЕ в каждой конкретной ситуации общения. Ядро разряда ИРЕ, состоит из односоставных элементов, внутренняя форма которых либо невосстановима, либо требует специального этимологического исследования. Периферию разряда ИРЕ составляют производные единицы с прозрачной внутренней формой, стремящиеся к фразеологизмам, а также аффективная лексика, утратившая дескриптивное значение и превратившаяся в делокутивные междометные единицы. Исследование показало, что прагма­тические функции непроизводных (первичных) междометий, составляющих ядро разряда ИРЕ, более разнообразны, так как семантический компонент смысла первичных междометий практически не выражен. Такие междометия максимально связаны с ситуацией и контекстом высказывания, то есть пол­ностью синсемантичны. Не связанные внутренней формой, они становятся идеальным средством выражения самых разных аспектов прагматического компонента высказывания.

В основе функционально-прагматической характеристики интеръекти-вов лежат положения современной лингвопрагматики о динамическом аспек­те высказывания - речевого действия, отражающего различные параметры коммуникативного акта; об иллокутивной направленности высказывания -речевого акта; о закономерностях протекания речевого взаимодействия. ИРЕ являются маркерами различных аспектов коммуникативного акта. Это, пре­жде всего, отношение говорящего к содержанию высказывания (пропози­ции), к партнеру по коммуникации, к построению интеракционального дис­курса.

В пропозициональном аспекте ИРЕ являются маркерами субъективно­сти говорящего и средствами представления предметной ситуации и ее эле­ментов в нерасчлененном виде (репрезентативы), а также маркерами импли­цитного содержания пропозиции и коннекторами, обеспечивающими взаи­модействие эксплицитных и имплицитных компонентов пропозиционального содержания. В пропозициональном плане речевого взаимодействия ИРЕ обеспечивают реализацию определенных речевых стратегий, таких как под­черкивание имплицитной значимости отдельной номинации и целого выска­зывания, синкретичного выражения эмоциональной оценки высказывания с точки зрения истинности/ложности, уместности/ неуместности, выражение согласия/несогласия. ИРЕ являются маркерами соответствия/несоответствия высказывания постулатам речевого общения, а также являются маркерами коррекции и самокоррекции.

В иллокутивном аспекте ИРЕ выполняют функцию конвенциональных маркеров иллокутивной силы высказывания, операторов интенсивности ил­локутивного речевого действия. ИРЕ являются также маркерами иллокутив­ного вынуждения и коннекторами, соединяющими речевые акты по иллоку­тивной функции. Деление ИРЕ на экспрессивные и эмотивные речевые акты оправдано с точки зрения направленности выражаемого эмоционально-оце­ночного интенционального состояния либо на собеседника (экспрессив), ли­бо на пропозицию и самого говорящего (импрессивный эмотив).

В аргументативном аспекте ИРЕ являются маркерами аргументативно значимых элементов речевого взаимодействия - аргументов и выводов, а также аргументативными коннекторами, осуществляющими связь про- и контрнаправленных аргументативных высказываний.

В интерперсональном аспекте ИРЕ являются конвенциональными средствами организации речевого взаимодействия, маркируя две основные тенденции - речевое сотрудничество, «кооперативность» и конфронтацию. ИРЕ выступают также в роли маркеров позитивного и негативного лица го­ворящего.

В дискурсивном аспекте речевого взаимодействия ИРЕ являются мар­керами вступления в коммуникацию, поддержания и прекращения речевого контакта, а также средствами обеспечения когерентности и членения инте­ракционального дискурса.

Дальнейшее исследование ИРЕ, основанное на функционально-праг­матическом подходе, позволит выявить и детально описать функции каждой

ИРЕ, которые могут быть представлены в словаре, основанном на принципе системной лексикографии (например, в концепции "Смысл-Текст"), подчер­кивающим их функциональную общность с другими речевыми единицами, отражающими динамику речевого общения.

ИРЕ представляют собой маркеры интеракциональных стратегий, но­менклатуру которых можно получить, исследуя функции не только ИРЕ, но и других речевых единиц - частиц, союзов, лексикализованных глагольных конструкций, фразеологизмов, речевых стереотипных формул.

Таким образом, проведенное исследование является составной частью изучения механизмов речевого взаимодействия и языковых средств их реа­лизации. Оно вносит свой вклад в построение адекватной грамматики речи, отражающей такие интеракциональные категории языка и речи, как аргумен-тативность, интерперсональность, дискурсивная когерентность, релевант­ность и т.д.

В ходе исследования получены следующие результаты:

1. уточнены параметры прототипичности интеръективов в глоттогене-тическом и когнитивном аспектах, описан семиогенез междометных и оно-матопеических единиц, раскрыт механизм семантико-прагматических трансформаций, обусловливающих закономерности образования и функцио­нирования системы интеръективов;
2. впервые представлена классификация семиотических типов интеръ­ективов, описана система функционирования междометий французского языка в речевом взаимодействии.

Определен семиотический статус производных интеръективов, пе­реходящих в разряд семиоимпликативных, праксемических знаков;

1. определены семиотические и функциональные типы интеръективов французского языка;
2. обоснован функциональный статус интеръективной системы фран­цузского языка в речевом взаимодействии;
3. классифицированы интеракциональные категории высказывания и речевой интеракции, реализующиеся при системном употреблении интеръ­ективов;
4. проведен многоаспектным анализ интеръективов французского язы­ка, проведена семиотическая типология интеръективов французского языка, их функциональная классификация в различных аспектах речевого взаимо­действия: пропозициональном, интерперсональном, дискурсивном и т.д.
5. привлечен аутентичный материал на базе объемного речевого тек­стового корпуса и экспериментальной работы с информантами, обеспечи­вающий получение достоверных и надежных результатов.

В Приложениях дается лексикографическое описание производных и окказионально-конвенциальных ономатопеических форм французского язы­ка.

1. Кустова Е.Ю. Интеракциональная теория междометия (на материале французского языка). Монография /Е.Ю. Кустова. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2009. - 360с.
2. Кустова Е.Ю. Теоретическая фонетика французского языка. Системный и функциональный аспекты. Учебное пособие (На французском языке) / Е.Ю. Кустова. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2007. - 90с.
3. Кустова Е.Ю. Коммуникативная норма и девиации в речевом взаимо­действии. Учебное пособие по коммуникативной грамматике (француз­ский и английский языки) /Е.Ю. Кустова. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2008.-62С.

Статьи в рецензируемых научных журналах, включенных в реестр ВАК РФ

1. Кустова Е.Ю. Семиотическая конверсия звукоупотреблений в языке /Е.Ю. Кустова // «Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета», № 3-4. -Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2007.- С. 154-157.
2. Кустова Е.Ю.Опыт интеракциональной систематизации французских ин-теръективов /Е.Ю. Кустова // "Вестник Тамбовского университета". - Сер. Гуманитарные науки, Вып. 5(61)- Тамбов, 2008. - С. 254-259.
3. Кустова Е.Ю. К интеракциональной теории французского междометия /Е.Ю. Кустова // "Вестник РУДН", Серия: Вопросы образования: языки и специальность, №2. - М., 2008. - С. 53-60.
4. Кустова Е.Ю. Интеракциональная парадигма исследования междометий (на материале французского языка) /Е.Ю. Кустова //«Вестник Пятигор­ского государственного лингвистического университета», № 2. - Пяти­горск: Изд-во ПГЛУ, 2008.- С.182-185.
5. Кустова Е.Ю. Функционально-семантическое поле французских ин-теръективов /Е.Ю. Кустова // "Вестник Ленинградского государственного ун-та им. А.С. Пушкина", № 5 (19). - Серия филология. - Санкт-Петербург, 2008.- С. 164-172.
6. Кустова Е.Ю. Интеракциональная типология французских интеръекти-вов / Е.Ю. Кустова // "Вестник Воронежского государственного универси­тета". - Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация, № 1, 2009. -С. 82-87.

10.Кустова Е.Ю. Семантика и прагматика французских интеръективов. Часть I. Семантика. / Е.Ю. Кустова // « Вестник Пятигорского государст­венного лингвистического университета», № 2.- Пятигорск: Изд-во ПГЛУ,2009-С. 102-107.

11.Кустова Е.Ю. Семио-прагматическая конверсия интеръективов (на ма­териале французского и русского языков) / Е.Ю. Кустова // Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия "Современные лингвистические и методико-дидактическиеисследования". Выпуск 1 (11). -Воронеж, 2009. - С. 182-189.

12.Кустова Е.Ю. Семантика и прагматика французских интеръективов. Часть П. Интеракциональная прагматика /Е.Ю. Кустова // «Вестник Пя­тигорского государственного лингвистического университета», № 2.- Пя­тигорск: Изд-во ПГЛУ, 2009. -С. 111-114.

Статьи и материалы конференций:

13.Кустова Е.Ю. Семантические разряды междометий французского языка / Е.Ю. Кустова // Теоретические и прикладные проблемы подготовки учи­теля иностранных языков. Материалы межвуз. науч.-практ. конф. -Пяти­горск: Изд-во ПГЛУ, 1992.- С.78-80.

14.Кустова Е.Ю. Проблема междометия во французской лингвистике /Е.Ю. Кустова // Функционально-семантические характеристики предложения в современном французском языке. - Сб. науч. трудов. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 1993. - с.43-54.

15.Кустова Е.Ю. Семантические характеристики междометий в совре­менном французском языке /Е.Ю. Кустова// Функционально-семантичес­кие характеристики предложения в современном французском языке. -Сб. науч. трудов. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 1993. - с. 63-69 .

16.Кустова Е.Ю. Делокутивная деривация и функциональная характеристика французских междометий /А.В. Алферов, Е.Ю. Кустова // Романская фи­лология. Т.2. - Екатеринбург, 1994. - С.48-56.

17.Кустова Е.Ю. Делокутивность и функции французских междометий /Е.Ю. Кустова // Вопросы романо-германской филологии. - Сб. науч. трудов. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 1995. - С.151-154.

18.Кустова Е.Ю. Универсальное в прагматическом компоненте выска­зывания: интерактивные регуляторы речевого взаимодействия/ А.В.Алфе­ров, Е.Ю. Кустова // Revue armuelle de Philologie Classique et Romaine.. Вып.2. Одесса: Изд-во ОГУ, 1995.- С. 22-25.

19. Кустова Е.Ю.Основания функционально-прагматического исследования междометий (на материале французского языка) /Е.Ю. Кустова // Вопро­сы романо-германской и русской филологии. - Сб. науч. трудов. - Пяти­горск: Изд-во ПГЛУ, 1996.- С. 203-210.

20.Кустова Е.Ю. Некоторые функции междометия в речевом взаимодей­ствии (на материале французского языка) /Е.Ю. Кустова // Язык. Об­щество. Культура. I Российская конференция «Актуальные проблемы романистики». - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1999.- С. 98-99.

21.Кустова Е.Ю. Междометие как оператор речевой интеракции (на ма­териале французского языка) /Е.Ю. Кустова // Лингвистика. Перевод. Межкультурная коммуникация. Вып.2.- Сб. науч. трудов. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2000.- С. 168-181.

22.Кустова Е.Ю.Междометия в интеракциональном пространстве диа­логического дискурса (на материале французского языка) /Е.Ю. Кустова // «Вестник Пятигорского государственного лингвистического универси­тета», № 1. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2000. - С.32-36.

23.Кустова Е.Ю." Пассионарность" и когнитивность спонтанного диалога: эмоциональный дейксис /Е.Ю. Кустова // Вопросы романо-германской и русской филологии. - Межвузовский сб. науч. статей. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2000.-С. 125-131.

24.Кустова Е.Ю. Эмотивность и экспрессивность учебного диалога / Е.Ю. Кустова // Многоязычие Северного Кавказа и проблемы этно-лингводи-дактики. Теория и практика обучения иностранным языкам на пороге XXI столетия. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2001, с. 89-90.

25.Кустова Е.Ю. О "спонтанности" эмотивных речевых единиц /Е.Ю. Кус­това // Международная научная конференция "Форма, значение и функ­ции единиц языка и речи". - Минск, Беларусь, 2002.-С. 95-97.

26.Кустова Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова в речи /Е.Ю. Кустова // Материалы межвузовской научно-практической конференции «Универ­ситетские чтения -2003».- Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2003- С.67-68.

27.Кустова Е.Ю. Звукосимволическая репрезентативность междометных речевых единиц /Е.Ю. Кустова // «Исследования в области французско­го языка и французской культуры: новое тысячелетие - новый этап. Материалы международной конференции. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2004.-С.179-182.

28.Кустова Е.Ю. Функциональная конверсия модусных и диктальных междометных репрезентативов во французском языке / Е.Ю. Кустова // Материалы межвузовской научно-практической конференции «Универ­ситетские чтения -2004». - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2004. - С.51-52.

29.Кустова Е.Ю.Прагматические аспекты аксиологического высказывания. /Е.Ю. Кустова // «Мир на Северном Кавказе через языки, образование и культуру». Материалы IV международного конгресса. Симпозиум VIII часть П. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2004. - С. 50-51.

30.Кустова Е.Ю. Речевое намерение как интеракциональная категория /Е.Ю. Кустова // Материалы межвуз. науч.-практ. конф.«Университетские чте­ния -2005». -Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2005 - С.229-231.

31.Кустова Е.Ю. Интенциональность речевого взаимодействия /Е.Ю. Кустова // "Личность, речь и юридическая практика". - Сб. науч. статей. Вып - 8.-Ростов-на-Дону: Изд-во ДЮИ, 2005. - С.92-96.

32.Кустова Е.Ю. Французский анекдот: реалии языка в зеркале обыденного сознания /Е.Ю. Кустова // Материалы межвузовской научно-практичес­кой конференции «Университетские чтения -2006». Часть III. -Пяти­горск: Изд-во ПГЛУ, 2006 - С. 92-96

33.Кустова Е.Ю. Реалии языка в зеркале обыденного сознания (на материале малых фольклорных форм) / Е.Ю. Кустова // "Личность, речь и юридиче­ская практика". - Сб. науч. статей. Вып. 9. - Ростов-на-Дону: Изд-во ДЮИ, 2006.-С.110-113.

34.Кустова Е.Ю. Делокутивы как перформативы /Е.Ю. Кустова // Разно­уровневые черты языковых и речевых явлений. - Межвузовский сбор­ник научных трудов. Вып. 12. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2006.- С. 109-112.

35.Кустова Е.Ю. Междометия как семиотические конверсивы /Е.Ю. Кустова, А.В. Тамразов // "Личность, речь и юридическая практика". - Сб. науч. ста­тей. Вып 10.- Ростов-на-Дону: Изд-во ДЮИ, 2007. - С. 227-230.

36.Кустова Е.Ю.Семиотические конверсивы в языке и речи /Е.Ю. Кустова // Материалы межвузовской научно-практической конференции «Уни­верситетские чтения -2007». Часть III. -Пятигорск: Изд-во ИГЛУ, 2007. -С.59-64

37.Кустова Е.Ю. Семиотические конверсивы как элемент метауровневой структуры дискурса /Е.Ю. Кустова // "Исследования в области фран­цузского языка и французской культуры. Текст: проблемы смыслопо-рождения, перевода, преподавания". - Материалы II международной на­учной конференции. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2007.-С. 46-51.

38.Кустова Е.Ю. Семантико-прагматическая конверсия как продукт лин-гво-экологической деятельности / Е.Ю. Кустова // «Мир на Северном Кавказе через языки, образование и культуру». Материалы V междуна­родного конгресса. Симпозиум X .Теоретические и прикладные аспекты исследования языков.- Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2007. - С. 221-224.

39.Кустова Е.Ю. Интертекстуальная функция междометий (на материале французского языка) /Е.Ю. Кустова //"Личность, речь и юридическая прак­тика". Материалы международной конференции. -Сб. науч. статей. Вып П.- Ростов-на-Дону: Изд-во ДЮИ, 2008. - С. 58-61.

40.Кустова Е.Ю. Интеръективность французского диалогического дискурса /Е.Ю. Кустова // Французский язык и межкультурная коммуникация. Ма­териалы международной конференции.- Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2008.- С. 76-80.

41.Кустова Е.Ю. Функционально-семантическая дистрибуция междометий французского языка /Е.Ю. Кустова // Материалы межвузовской научно-практической конференции «Университетские чтения -2008». Часть IV. -Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2008. - С. 206-210

42.Кустова Е.Ю. Семиогенез звукоупотреблений в языке и речи /Е.Ю. Кусто­ва // «Язык - Сознание - Культура - Социум». - Сб. докладов и сообщений международной научной конференции памяти профессора И.Н. Горелова.-Саратов: Изд. центр «Наука», 2008.- С. 502-506.

43.Кустова Е.Ю. Интеръективы как дискурсивные операторы и коннекто­ры /Е.Ю. Кустова // Материалы межвузовской научно-практической кон­ференции «Университетские чтения -2009». -Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2009.-С. 181-185.

44.Кустова Е.Ю. Интеракциональные функции французских интеръекти-вов /Е.Ю. Кустова // "Исследования в области французского языка и фран­цузской культуры: языковая картина мира и межкультурная коммуника­ция". - Материалы 3-й международной научной конференции. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2009.- С. 176-181.

"МЕЖДОМЕТИЕ - INTERJECTION"

Междометие - неизменяемая часть речи, выражающая различные чувства, волеизъявления :

- Oh ! le magnifique tableau.
- Hé ! vous, la-bas, approchez !
- Bravo ! vous avez gagne.
- Bonjour ! comment allez-vous ?
- Hélas ! C"est fini.

Междометие не называет предметов и явлений и не может быть членом предложения, хотя само может составить отдельное предложение. Междометия, как правило, употребляются с восклицательным знаком. В роли междометий встречаются многие слова и сочетания слов. Часто значение междометия становится ясным лишь в контексте благодаря интонации.
Междометия могут иметь различную форму.
Различают:
1) простые возгласы: ah!, oh!, eh!, hi!

2) междометия, образованные на основе других частей речи (отдельных слов и словосочетаний):

- существительных:

Merci!, pardon!, silence!, au secours!, dommage!, halte!, peste!, diable!, dieu!, nom d’un chien!

- прилагательных:

parfait!, bon!, formidable!, fameux!, admirable!

- наречий:

certainement!, pas du tout!, bis!, encore!, comment!, enfin!

- глаголов в повелительном наклонении:

tiens!, tenez!, allons!, dis!, voyons!, va donc!

- сложных слов:

bonjour!, bonsoir!, adieu!, hélas!

- словосочетаний:

tant mieux!, tant pis!, par exemple!, au revoir!, sans blague!

В качестве междометий употребляются некоторые предложения: n’est-ce pas!
3) звукоподражательные слова: brrr!, crac!, floc!, pouf!, boum!

В зависимости от своего значения междометия

делятся на:

эмоциональные (выражающие удовлетворение, неудовлетворение, удивление, недоумение, испуг и т. п.) и

императивные (выражающие повеление, приказ, призыв откликнуться, призыв к какому-либо действию).

Во многих случаях междометия не имеют определенного значения и на последнее указывает слово (или несколько слов) из контекста:

- Ah! parfaitement, dit le général.
- Ax! прекрасно, сказал генерал, (одобрение )

- Ah! ce qu’il m’agace avec sa saineté.
- О! как он меня раздражает своей святостью. (неодобрение )

- Ah! ah! dit Nicolas avec satisfaction.
- Ха! ха! произнес Николя с удовлетворением. (удовлетворение )

- Ah! je ne savais pas.
- Да? я не знал... (вопрос )

"Знаки препинания"

Междометия отделяются от остального предложения при помощи восклицательного знака , иногда вопросительного знака или запятой . Восклицательный знак может стоять в конце предложения.

"Дополнения"

Некоторые междометия могут иметь дополнения, чаще всего с предлогом:

- Et zut aux bergères!
- К черту пастухов!

Междометие fi! употребляется с дополнением без предлога:

- Fi le vilain!
- Фу , гадкий!

Междометие gare! может иметь дополнение без предлога или с предлогом (последний обязателен, если дополнение выражено местоимением):

- Gare (à) la prison!
- Берегись тюрьмы!

- Gare à vous!
- Остерегаться!

Наиболее употребительные междометия :

Значение:	Междометие, перевод:
Различные эмоции в зависимости от контекста	Ah ! (Ах! A!) Oh ! (Ох! Ой! О!) Zut ! (Черт возьми! Подумаешь! Вот ещё!)
Сожаление	Hélas ! (Увы!)
Боль	Aïe ! (Ай!)
Удивление, изумление	Bah ! (Ба!) Ça ! (Вот это да!) Oh là l à ! (Ну и ну!) Tiens ! (Ах ! Вот как! Однако !) Pas possible ! (Не может быть!) Diable ! (Черт возьми!) Mon dieu ! (О, боже!)
Удивление, возмущение	Comment ! (Как!) Quoi ! Quais ! (Что такое’) Par exemple ! (Ничего себе!) Ça va pas ! Ah ! Non ! (Ну уж нет!) Eh bien ! (Вот тебе и раз!)
Безразличие, беспечность	Bôf! Pff !
Сомнение	Heu ! Hum !
Одобрение	Bien ! Bon ! Bravo ! Chapeau ! (fam ) A la bonne heure ! Ça va ! (Хорошо! Отлично! В добрый час!)
Отвращение, презрение	Pouah ! Peuh ! Hou ! Fi donc ! (Фу! Фи!)
Облегчение	Ouf ! (Уф!) Ça va !
Обращение к кому-либо	Hé ! Ohé ! Pssit ! (Эй!)
Вопросительное обращение	Hein ? (A? Ну как? Что? Каково?)
Желание успокоить	Là ! Doucement ! Du calme ! Patience ! Assez ! Allons donc ! (Ну-ну! Потише! Спокойно! Терпение! Полно! Довольно!)
Желание ободрить	Courage ! Va ! Allez-у ! Et donc ! (Смелее; Давай! Ну!)
Предупреждение	Gare ! Attention ! (Осторожно! Внимание!)
Призыв к тишине	Chut ! Silence ! Paix ! (Тс! Тише!)
Призыв к вниманию	Attention ! Tiens ! Tenez ! Ecoutez ! (Внимание! Смотри (те)! Слушай (те)!
Призыв к состраданию	Grâce ! (Помилуйте!) Pardon ! (Простите!) Miséricorde ! (Сжальтесь!)
Призыв, побуждение к действию, приказание	Au secours ! (На помощь!) Au feu ! (Пожар!) Au voleur ! (Грабят!) Halte ! Stop! (Стой!) Marche ! En avant ! (Марш! Вперед!) Arrière ! (Назад!)

Союзы делятся на сочинительные и подчинительные.

Собственно-сочинительных союзов во французском языке семь: et и, ni не, ou или, mais но, оr итак, саr так как, donc следовательно.

В функции сочинительных союзов употребляется глагольная форма soit и наречия puis затем, cependant однако, en effet в действительности, seulement только и др.

Сочинительные союзы служат соединению как отдельных однородных членов предложений, так и целых независимых предложений: Elle n’est ni triste, ni gaie, elle est toujours égale. Она ни грустная, ни веселая, она всегда ровная. Il ne viendra pas саr il est malade. Он не придет, так как он болен.

Подчинительные союзы служат для связи придаточных предложений с главными, от которых они зависят.
По значению подчинительные союзы делятся на союзы:

1. причины: parce que, puisque, comme, attendu que;
2. цели, намерения: afin que, pour que, de peur que;
3. времени: quand, lorsque, comme, dès que, pendant que, tant que, depuis que, après que;
4. следствия: si bien que, de telle façon que, de sorte que;
5. yсловия: si;
6. сравнения: comme, ainsi que, autant que, plus que;
7. уступки: alors que, excepté que, sauf que, tout... que, bien que, quoique;
8. и союз que, который может вводить придаточные предложе¬ния дополнительные, придаточные следствия, сравнения и др.

Междометие (interjection)

Междометие - это неизменяемое слово или группа слов, которые служат для передачи непосредственных реакций человека, его чувств и эмоций.
Значение междометий может быть часто понято только из контекста. Так, междометие ah! может выражать:

1. одобрение: Ah! parfaitement... А, великолепно!
2. неодобрение: Ah! Ce qu’il m’agace. А, как он меня раздражает.
3. удовлетворение: Ah! ah! dit Gabriel avec satisfaction,- du consommé. A, сказал Габриель с удовлетворением, бульон...
4. вопрос: Ah! je ne savais pas. A... я не знал...

Междометие bon! ah bon! находится в противоречии со смыслом слова хорошо, когда выражает разочарование, огорчение: Ma mère est morte.- Ah bon! Моя мать умерла.- Ах вот как!
Междометия могут представлять собой простые крики: ah! oh! hi! часто повторяющиеся несколько раз и сочетающиеся с другими междометиями: Oh la la, quelle misère! Ай-яй-яй, какая нищета!
Некоторые междометия являются звукоподражаниями: brr! crac! floc! pouf! boum!
Междометия могут образовываться:

1. от существительных: Dieu! боже! diable! черт! silence! тихо! au secours на помощь!;
2. от сочетаний существительных: nom d’un chien! черт возьми!
3. от прилагательных: parfait! прекрасно! bon! хорошо!;
4. от наречий: certainement! конечно, pas du tout! да нет, encore! еще!;
5. от глаголов в повелительном наклонении: tiens! смотри-ка!, allons! ну! voyons! посмотрим!
6. и от целых предложений: n’est- ce pas? не так ли?

Междометия — это слова, служащие для выражения чувств, ощущений, переживаний, не называя их. Некоторые междометия связаны со звукоподражанием различным природным явлениям, крикам животных. Другие ведут происхождение от эмоциональных возгласов, сопровождающих ответную реакцию человеческого организма на внешние раздражители.

Как ни странно, междометия различаются в разных языках. Вроде бы и природные явления одинаковые — дождь стучит и гроза гремит в России и во Франции без различий, и животные издают похожие звуки (коты-французы и русские кошки:), а вот междометия получаются порой совсем непохожие!

Interjections françaises	Description	Traduction en russe
Ah!	sentiment vif de plaisir, admiration, douleur, etc. ou insistance, rappel	Ах! – выражение удовольствия, восхищения, горя и т.п. Или повторение, выражение настойчивости.
Aïe!	douleur physique, contrariété	Ай! – физическая боль, недовольство, досада.
Bah!	indifférence, insouciance	Вот что! Вот еще! – выражение безразличия, сомнения.
Bof!	indifférence, lassitude	Пф! Ну и что! Подумаешь! Может быть! – выражает безразличие, скуку.
Eh	la surprise	Э! Эй! – выражение удивления.
Fi!	dédain	Тьфу! Фу! – презрение, пренебрежение.
Ha!	souvent redoublée: rire	Ха! – чаще дублируется: смех.
Hé! Hé!	appréciation ou moquerie	Ну-ну! – выражение одобрения, иронии.
Hé!	interpellation	Эй! – окрик для привлечения винимания.
Hein! ou Hein ?	surprise, étonnement, question	А? Как? Что? Каково! Ну! – в начале предложения выражает удивление; в конце – усиливает высказывание; в отдельном употреблении выражает переспрос.
Hé là!	mise en garde	Эй! – предостережение.
Hélas!	plainte, regret	Увы! Ах! – сожаление, жалоба.
Hello!	salut, interpellation	Алло! Привет! – приветствие, обращение.
Hep!	interpellation	Стой! – окрик.
Heu! ou Euh!	souvent redoublée: embarras, doute	А! Эге! Гм! – чаще дублируется. – выражение сомнения, недоверия.
Hi!	répétée: rire	Хи! – часто повторяется, выражает смех.
Ho!	interpellation; étonnement ou indignation	Эй! – окрик; Ого! – выражение изумления, негодования.
Holà!	interpellation	Эй! Ну-ка! Довольно! Тише! — обращение
Hop! Hop là! Houp!	pour stimuler, faire sauter par jeu	Гоп! – чтобы подбодрить, заставить прыгнуть в игре.
Hou!	pour railler, faire honte ou pour faire peur	У! – чтобы высмеять, пристыдить или напугать
Hourra!	enthousiasme, acclamation	Ура! – выражение радости, восклицание.
Hue!	pour faire avancer un cheval	Но! – понукание лошади.
Hum! Hem!	doute, réticence	Гм! – выражение сомнения, нерешительности.
Oh!	surprise, admiration, emphase	Ой! – удивление, восхищение, пафос.
Ohé	interpellation	Эй! – окрик, обращение.
Ouille! ou Ouïe	douleur physique	Ой! – выражение физической боли.
Ô!	pour invoquer: ô ciel! ô mon Dieu!	О! – в выражениях «О, небеса!»; «О, боже!».
Ouf!	soulagement	Уф! Ух! – выражение облегчения.
Peuh!	indifférence, dédain	Подумаешь! – безразличие, пренебрежение.
Pff(t), Pfut!	indifférence, mépris	Подумаешь! Наплевать! – выражение безразличия, презрения.
Pouah!	dégout	Тьфу! Фу! – разочарование.
Psitt! Pst!	pour appeler, attirer l’attention	Эй! – привлечение внимания.
Youp!	pour encourager un mouvement	Гоп! – подтолкнуть сделать какое-либо движение.
Youpi!	joie	Ура! Здорово! – радость.
Zou!	pour encourager un mouvement vif	Живо! Давай-давай! – призыв сделать что-либо.
Zut!	mécontentement, déplaisir	Черт! – недовольство.