Казак платов краткая биография. Донской атаман матвей иванович платов. Дары Франции на Донской земле

Платов А.В. - об авторе

Основатель и главный редактор альманаха «Мифы и магия индоевропейцев» (выходит с 1994 г.), посвященного вопросам традиционных древнеевропейских верований и магических Искусств. Редактор отдела литературы по европейской сакральной традиции в издательстве «София» (Москва-Киев); редактор и организатор издания ряда древних текстов кельтской и германской сакральных Традиций. Президент московского Фонда развития традиционной культуры.

Платов А.В. - книги бесплатно:

Каpл Густав Юнг неоднокpатно называл миф о Святом Гpаале величайшим мифом Сpедневековья. Это спpаведливо — по многим пpичинам. Одна из них — возможно, важнейшая, — то огpомное влияние, котоpое оказали сказания цикла Гpааля и посвящённая им...

Руны — древнейший магический алфавит Северной Европы, загадкам которого посвящено множество трудов. Книга, которая открывает новую серию «Сакральная история», выделяется одновременно обоснованностью подхода и интересом автора к...

Когда возникла письменность у славян? Во времена святых Кирилла и Мефодия, как мы привыкли считать? Или раньше? Нисколько не принижая роль великих просветителей славянства, один из авторов этой книги - известный исследователь древней культуры...

Книга посвящена разработке легенд о Короле Артуре и Святом Граале - одной из самых загадочных и интригующих областей европейской сакральной традиции. Это первое издание на русском языке, в котором освещаются не только исторический и...

Древняя, высокая, светлая магия, воспринимавшаяся как дар могучих богов, неотделимая от обрядов полузабытых ныне религий индоевропейских народов; магия, совсем не похожая на чернокнижие Средних веков, противопоставлявшее себя мировым религиям...

Есть камни, не всегда и не всякому открывающие свою красоту. Таков беломорит - камень европейского Севера. Кто-то пройдёт мимо, увидев лишь серую гальку; но кто-то возьмёт его в руки, повертит так и сяк, и вдруг сверкнёт неявная грань, и раскроются...

Можно ли верить в то, что дважды два — четыре? Сомневаюсь. Это можно знать и можно этого не знать. Можно ли верить в реальность магии (прошу пpощения за ужасное выpажение)? Также позволю себе усомниться — можно иметь опыт сознательного...

Руническая магия - одно из древних волшебных искусств, в наше время полузабытое и во многом утраченное. Объединяя научно-исторический и эзотерический подходы, автору удалось по крупицам собрать остатки рунического искусства, по мере...

Книга посвящена разработке легенд о Короле Артуре и Святом Граале - одной из самых загадочных и интригующих областей европейской сакральной традиции.

Это первое издание на русском языке, в котором освещаются не только исторический и легендарный пласты артурианских сказаний, но и их истинно древний, магический подтекст. Издание адресовано широкому кругу читателей - от любопытствующих до серьезно изучающих магическую традицию Европы. Структура книги позволяет даже неподготовленному читателю войти в курс дела, и в то же время книга написана на высоком профессиональном уровне и затрагивает такие области, как история дохристианских религий, структура мифа и магического ритуала, психология бессознательного и многие аспекты традиционных магических практик.

Практический курс рунического искусства

Практический курс по освоению рунического искусства, разработанный авторами на основе многолетних исследований и курсов лекций по рунической магии, прочитанных в Москве в 1995-1998 годах.

Книга содержит весьма обширный материал по данной области древней магии.

Руническая магия

Читатель найдет в книге описание основных направлений рунической магии, очерк исторического развития волшебного искусства применения рунических знаков и практические рекомендации по освоению начал этого искусства, сочетающего в себе знания и мастерство древних скандинавских магов.

Руническое Искусство: практика, учебный курс

Книга базируется, с одной стороны, на глубоком знании европейской сакральной Традиции, а с другой — на личном опыте автора и его коллег, и является прекрасным «пособием» по последовательному вхождению в мир древних рун.

Антон Валерьевич Платов (известный также как Иггволод) окончил МГУ, кандидат физико-математических наук. Писатель, деятель языческого Возрождения. Автор ряда книг и многих публикаций по сакральной традиции и традиционной культуре Европы, среди них - "Руническая магия" (1994), "Дорога на Авалон" (1998), "В поисках Святого Грааля" (1999), "Практический курс рунического Искусства" (1999). Основатель и главный редактор альманаха "Мифы и магия индоевропейцев" (выходит с 1994 г.), посвященного вопросам традиционных древнеевропейских верований и магических Искусств. Редактор отдела литературы по европейской сакральной традиции в издательстве "София" (Москва-Киев); редактор и организатор издания ряда древних текстов кельтской и германской сакральных Традиций. Президент московского Фонда развития традиционной культуры.

Не позднее самого начала X века в Болгарии монахом Храбром были написаны строки, сохранившиеся до наших дней и вызывающие ныне столько противоречивых, иногда совершенно противоположных по смыслу, суждений: "прежде убо словене не имеху писъменъ, ну чрътами и резами чьтеху и гатааху, погани суще..." С комментария к этим древним строкам традиционно начинаются почти все современные работы, посвященные дохристианской письменности славян. Но сколь бы ни многочисленны были такого рода комментарии, избежать анализа слов Храбра в данном очерке невозможно.

Начнем с самого спорного, с глагола чьтеху, трактовка которого вызывает столько разногласий (перевод второго глагола во фразе - гатааху - сомнений не вызывает: гадали). Возможны, как полагается, два варианта перевода: читали и считали. Современные авторы, в большинстве своем, склоняются к придаче глаголу чьтеху значения считали . Действительно, к этому есть определенные доводы. Так, например, известны южно- и восточнославянские системы счета с использованием своеобразных насечек (черт или рез) на специальных палочках, описанных многими исследователями . Другой довод в пользу прочтения считали выглядит не менее логичным и еще более веским. Действительно, если допустить значение читали , то как же понимать предшествующее замечание Храбра о том, что словене не имеху письменъ?

Следует помнить, что слова Храбра сохранились не в одном, а в нескольких списках. При этом лишь в Московском и Чудовском списках сказания мы встречаем "не имели письмен", но в остальных - Савинском, Лаврентьевском и Хилендарском - "не имели книг" . Это придает словам Храбра совершенно иное значение и полностью опровергает второй довод сторонников варианта считали : ведь вполне возможно писать и читать, но не составлять при этом книг в европейском смысле этого слова.

Далее, если мы обратимся сугубо к лингвистике, то увидим, что разница между славянскими глаголами читать и считать не имеет в этом отношении принципиального значения, уже хотя бы потому, что оба глагола содержат одну и ту же древнюю основу, звучащую также в глаголе чтить, почитать. Более того, в большинстве древних письменностей собственно письмо и числовые записи осуществлялись одними и теми же знаками (латинское письмо, раннее кириллическое и т.д.).

Учитывая все сказанное, многие современные авторы склоняются сейчас к новому, несколько отличному от устоявшегося, мнению по поводу пресловутых слов черноризца Храбра. Вероятно, болгарский монах все-таки имел в виду существование некой письменной системы "черт и рез", но констатировал отсутствие - по крайней мере, на его взгляд - славянских книг, выполненных в этой системе письма.

Первые доводы в пользу существования славянской дохристианской письменности были выдвинуты еще в начале - середине прошлого столетия; некоторые из приводимых тогда свидетельств ныне отнесены к глаголице, а не к системе "черт и рез", некоторые оказались просто несостоятельными, но ряд доводов сохраняет силу до сих пор. Так, невозможно спорить со свидетельством Титмара, который при описании славянского храма Ретры, указывает на тот факт, что на идолах храма были нанесены надписи, выполненные "особыми", негерманскими рунами. Было бы совершенно абсурдно предполагать, что Титмар, будучи человеком образованным, мог бы не узнать стандартные младшие скандинавские руны, если бы имена богов на идолах были бы начертаны ими. Массуди, описывая один из славянских храмов, упоминает некие высеченные на камнях знаки. Ибн Фадлан, говоря о славянах конца I тысячелетия, указывает на существование у них намогильных надписей на столбах.

Ибн Эль Недим говорит о существовании славянского докириллического письма и даже приводит в своем трактате рисунок одной надписи, вырезанной на кусочке дерева (знаменитая Недимовская надпись).

В чешской песне "Суд Любуши", сохранившейся в списке IX века, упоминается дески правдодатне - законы, записанные на деревянных досках некими письменами.

При исследовании дохристианской письменности у славян необходимо также учитывать отмеченный еще болгарским ученым Е. Георгиевым факт совпадения корней, связанных с чтением и письмом во всех славянских языках:

"Слова pьsati, citati, pisьmo, kъniga и другие общи для всех славянских языков, и это показывает, что славяне были знакомы с фактом чтения и писания и очень давно, еще прежде, чем зажить самостоятельной жизнью в новосозданных славянских державах, по меньшей мере "читали" и "писали" свои "черты" и "резы", о которых говорит древнеболгарский писатель Черноризец Храбр, но, вероятно, и более того" .

Таким образом, сам факт существования докириллической письменности у славян можно, несмотря на многочисленные выпады противников данного мнения, считать бесспорным. Это следует и из приведенных выше соображений, и из анализа материальных (в том числе - археологических) памятников, часть которых, имеющая на наш взгляд отношение к славянским рунам, будет рассмотрена нами ниже. В свое время это мнение разделял такой авторитетнейший российский историк, как В. Н. Татищев, написавший в своей "Истории российской" следующие слова: "Другие того дивняе, что сказуют, якобы на Руси до Владимира никакого письма не имели, следовательно, древних дел писать не могли... Подлинно же славяне задолго до Христа и славяно-руссы собственно до Владимира письмо имели, в чем нам многая древния писатели свидетельствуют и во-первых, что обсче о всех славянах сказуется" . Заканчивая это небольшое вступление, укажем дополнительно, что факт существования у славян докириллической письменности подтвержден ныне рядом исследователей .

Обращаясь собственно к теме данной статьи - к славянским рунам, - следует отметить, что на протяжении последних двух тысячелетий существовала не одна (какая бы то ни было) система славянского письма, но несколько таких систем, развивавшихся независимо и принципиально отличающихся друг от друга. Одной из таких систем была собственно руническая письменность. В качестве примера другой, независимой системы письма можно привести письменность, исследованную М. Л. Серяковым и названную им "исконной русской". Этот автор рассматривает целый ряд памятников, выполненных, по его мнению, одними и теми же знаками, родственными древнеиндийскому письму Брахми . В целом выводы М. Л. Серякова выглядят весьма правдоподобными, хотя и заслуживают определенной критики - прежде всего, в отношении определения типологии того или иного археографического памятника и в отношении неуказания возможных путей развития исследованной письменности и ее возможных аналогов.

Теперь мы переходим к рассмотрению самих славянских рун, и прежде проясним вопрос о происхождении самого термина, означающего литеры рунического письма.

Традиционное ныне толкование слова руна устоялось в научной среде еще в конце прошлого столетия. Совершенно справедливо германское runa, rune , обозначающее литеру рунического письма, связывается с готским runa -тайна и др.-нем. глаголом runen (совр. нем. raunen ) в значении шептать . Некое разнообразие в трактовку слова руна внес Найджел Пенник, указавший на его несевероевропейские параллели: др.-кельт, run , ср.-валл. rhin со значением шепот, шептать; совр. ирл. run - тайна; шотл.-гэльск. run - жребий . Практически все современные исследователи упускают из вида славянские языки (к слову, гораздо более близкие к скандинавским, чем те же кельтские). Не так обстояло дело в конце XIX - начале XX веков, во время расцвета исследований по славянской рунике.

Так, пытался в свое время связать слово руна с серб, gronic - говорить польский славист А. Кухарский. Против такого толкования равно выступали В. Цыбульский и И. Ягич, находя его "сумасбродным". А вот против более позднего предположения Д. Жунковича ни один исследователь не смог выдвинуть никаких контрдоводов. Версию Жунковича попросту забыли, как это нередко случалось в области славянской рунологии. В свое время мне довелось придти к тому же выводу, какой был сделан Жунковичем, почти независимо от этого исследователя. Меня поразило существование множества славянских рек, носящих загадочное имя Руна . В большинстве случаев этимология этих названий считается невыясненной. Но ведь существует старый славянский корень рун: именно от него происходят рус. рана, ранить, рыть, укр. рилля - борозда. По Жунковичу, этот же корень содержит глагол рути - резать и существительное руна, означающее прорез, борозда, ...РЕЗА. Не этими ли резами чътеху и гатааху древние славяне?

Любопытно, что основа run/ran со значением резать, ранить была известна и древним германцам, и удивительно, почему на этот факт не обращают внимание исследователи. Так, знаменитый наконечник копья из Дамсдорфа, датируемый первой половиной I тыс., несет руническую надпись RANJA , переводимую как "пронзающий", "наносящий ранения", "ранящий" .

Вероятно, термин руна происходит все же от древнейшей славяно-североевропейской основы со значением резать (что выглядит естественным), в то время как появление европейских слов того же корня, но уже носящих значение тайна, говорить в тишине - вторично и связано с магическим применением древних резаных знаков, древних рун.

Существует целый ряд письменных и иных косвенных свидетельств существования дохристианской письменности у славян и в том числе письменности рунической. Однако, единственными прямыми свидетельствами могут все-таки служить лишь сами памятники славянского рунического письма. Странным образом сложилось так, что все исследователи славянской школы рунического искусства на протяжении почти двух столетий непременно попадали в один из двух враждующих лагерей, представители одного из которых отвергали все доводы в пользу славянских рун и все предметы с рунами, отличающимися от Футарка, объявляли подделкой (Ягич и др.), а представители противоположного лагеря - любую царапину на археологических находках истолковывали как славянские руны (Классен, Воланский и др.). Разумеется, подобный максимализм обеих враждующих сторон ни в коем случае не мог привести к установлению истины. Более того, подобная ситуация сохраняется и поныне, когда одни исследователи брезгливо морщатся при упоминании о докириллической письменности славян, а другие - читают на современном русском без разбору все надписи всех времен и народов - от знаков на печатях Хараппы до латинских эпитафий на римских надгробиях.

Так, Классен вслед за Воланским объявляет древними славянскими рунами знаки италийских (в том числе - этрусского) алфавитов и в трех выпусках своих "Новых материалов к истории..." приводит славянское прочтение многих десятков надписей с Италийского полуострова . Наивность и необоснованность трактовок Воланского и Классенa могла бы вызвать умиление, если бы их публикации не вводили многих в заблуждение до настоящего времени. В то же время Ягич в своей большой работе "Вопрос о рунах у славян" излагает настолько негативный взгляд на проблему славянских рун, что вся западнославянская археологическая наука XIX -начала XX веков невольно представляется коллекционированием и описанием бесчисленных подделок.

Все это наводит на мысль о необходимости трезвого непредвзятого анализа существующих к настоящему времени памятников, могущих иметь отношение к славянской школе рунического искусства, само существование которой вряд ли может вызвать сомнение .

Стремясь сохранить здесь нейтральную позицию по отношению к двухсотлетнему спору между сторонниками и противниками существования славянской рунической культуры, мы не делаем никаких окончательных выводов - кроме принципиального вывода о самом существовании славянских рун. Кроме того, мы намеренно не предпринимаем никаких попыток дешифровки надписей, дабы не увлечься и не поддаться соблазну построить нечто из ничего . Далее, мы оставляем в стороне такие источники, как Велесова Книга и Боянов Гимн, по двум причинам: из-за отсутствия на данный момент прямых доказательств их подлинности, и из-за отсутствия ясности, можем ли мы относить памятники письменности этого типа (если они являются подлинными) к руническим.

Итак, мы приступаем к описанию памятников славянского рунического искусства - искусства, поскольку самое письмо (тем более письмо символами священными, каковыми традиционно почитаются руны) всегда полагалось таковым в традиционной культуре Европы.

Древнейшие из известных нам памятников этого искусства относятся к черняховской археологической культуре и датируются приблизительно II-IV веками н.э. Эти памятники образуют своеобразную и обособленную группу, четко выделяемую по материалам археологических раскопок Рыбакова (шестидесятые годы), Тихановой (1957-1962 г.г.) и других исследователей на территории распространения черняховской культуры. Некоторые памятники определяются как предположительно рунические самими руководителями полевых работ , другие представляются весьма сомнительными.

К числу несомненно рунических относятся, например, знаки на обломках керамики из раскопок у с. Лепесовка, опубликованных М.А.Тихановой; того мнения, что данные знаки являются следами письменности, придерживался, кроме того, и известный румынский археолог Б. Митря. Другой пример - знаменитый "рипневский фрагмент" - осколок керамики из-под Рипнева, несущий надпись, вероятно, руническую и опубликованный в фундаментальном двадцатитомном издании "Археология СССР" .

Таким образом, само существование рунической культуры у Черняховских племен следует считать установленным фактом. Другое дело, что целым рядом исследователей (М. А. Тиханова, М. Л. Серяков и др.) эта письменность приписывается не славянам, но германцам, и прежде всего готам. Да, действительно, готы в своей миграции достигали территории распространения черняховской культуры и вполне могли оказать некоторое влияние на этногенез Черняховских племен, но доводы, представляемые в пользу германского происхождения черняховской письменности, по меньшей мере, странны. Логика этих доводов такова: черняховские руны являются германскими постольку, поскольку германцами являются сами черняховцы; последнее же выводится из того, что они пользовались германскими рунами, которые являются германскими потому.., и так далее, по замкнутому кругу. И это несмотря на то, что уже академиком Б. А. Рыбаковым была в свое время показана несостоятельность версии готского происхождения Черняховской культуры, относимой этим выдающимся исследователем к кругу важнейших праславянских культур начала-середины I тысячелетия н.э.

Несколько более поздними можно, вероятно, считать памятники условно определяемой "среднеевропейской" группы. В отличие от археографических памятников Черняховской культуры, представляющих собой предметы, обретенные в результате раскопок, группа памятников средней Европы образуется, в основном, наскальными надписями, обнаруженными в разное время и описанными разными авторами.

Так, например, Жункович упоминает восемь словацких наскальных рунических надписей, известных уже в начале XX века, но к моменту выхода его работы (1918) еще не изученных . Еще одну надпись - Велестурскую, обнаруженную в Южной Словакии близ слияния Вага и Туроча, неподалеку от Велестура, упоминают и Жункович , и Ружичка .

К этой же, возможно, группе памятников славянского рунического письма принадлежат и знаменитые Шутгардские (Шутерадские) надписи. Первая из них ("большая" Шутгардская или Ситская надпись) была обнаружена в 1928 году близ села Ситово, неподалеку от руин древнего Шутгарда. Первое описание надписи принадлежит секретарю археологического общества в Пловдиве Пееву: "При внимательном осмотре южной стены пещеры (стена представляет собой почти отвесную скалу) мы обнаружили, что примерно в двух метрах от пола высечена гладкая отшлифованная полоса шириной от 23 до 30 см и длиной 260 см. На этой полосе выдолблены какие-то загадочные знаки. Без сомнения, надпись сделана рукою человека. Знаки напоминают так называемые рунические письмена, которыми пользовались древнегерманские народы..." Расшифровать надпись Пееву не удалось.

Следующая попытка дешифровки была предпринята в начале пятидесятых годов академиком Гошевым. По его мнению, надпись была выполнена мастерами славянского племени рунхинов; начало надписи Гошев переводил как "Я, князь рунхинов..." К сожалению, Гошев не успел закончить труд по дешифровке и переводу надписи.

Впоследствии попытки чтения надписи предпринимались неоднократно. В качестве примера приведем перевод надписи, принадлежащий проф. Титову: "В 6050 году (542 г. н.э.) учил язык и старинные писать, князь (?) елания из Весланида (предположительно - Фессалоник)". Однако ни этот, ни другие варианты прочтения и перевода надписи не кажутся нам хотя бы в какой-то степени убедительными.

Малая Шутгардская (Ситская) надпись была обнаружена Пеевым в той же пещере, что и предыдущая. Из его отчета: "восточная стена пещеры представляет собой огромный каменный блок. Здесь мы также обнаружили надпись высотой 23 см и длиной 80 см." Как и первая, надпись не дешифрована.

Интереснейшую локальную группу памятников рунического письма, датируемых концом XI - началом XIV веков, образуют памятники, собранные при проведении археологических раскопок в Витебской области Белоруссии на городище Масковичи. В настоящее время большинство этих памятников хранится в частных коллекциях в Москве. Весьма фрагментарно эти памятники были опубликованы Л. В. Дучиц и Е.А.Мельниковой в "Древнейших государствах..." за 1980 г. . Несколько большее количество памятников этой группы было опубликовано нами в 6-м выпуске "Мифов и магии индоевропейцев" .

Большинство этих памятников представляет собой предметы из кости (реже - дерева) с нанесенными на них надписями явно рунического начертания. Попытки дешифровки надписей, сделанные исходя из довольно спорного предположения об их германском происхождении, результатов не дали. В целом, мы считаем надписи явно славянскими; такого же мнения придерживаются и многие белорусские археологи и историки - например, А. А. Дучков, которому мы благодарны за предоставленные материалы по раскопкам в Масковичах.

Рунические надписи. 1. Белоруссия. 2-3. Россия. 4-5. Польша. 6. Рунический строй из труда Арнкиля, XVII в.

Обратимся, наконец, к самой, пожалуй, многочисленной и известной группе памятников славянского рунического письма, так называемым "вендским" рунам, распространенным у западных (балтийских) славян.

К этой группе мы относим обнаруженные на землях западно-славянского племени лютичей Микоржинские рунические камни, уже описанные нами культовые изображения из храма Радегаста в Ретре и ряд других памятников. Название группы образовано от Venda Runis, т.е. "вендские руны", что можно встретить в скандинавских источниках.

Объединять в одну группу столь различные по своему характеру памятники нас побуждает не только привязка их к одной территории и к одной этнической общности, но и более важная причина - сходство использованных алфавитов. Во-первых, все знаки микоржинских надписей находят себе соответствия среди ретринских рун (см. таблицу), причем, две руны (№№ 1 и 19), содержащиеся как в надписях на Микоржинских камнях, так и в надписях на культовых предметах из Ретры, отсутствуют в любых других распространенных рунических алфавитах. Во-вторых, количество символов, использованных в ретринских надписях (25-30), совпадает с предполагаемым количеством рун в микоржинском алфавите. Кроме того, необходимо, вероятно, отметить любопытный факт: изображение на Микоржинском камне №1 почти повторяет изображение №14 из опубликованной нами коллекции ретринских предметов.

Ягич в упомянутой уже работе объявляет подделками все известные ему памятники этой группы. В распоряжении Ягича находился труд М. Т. Арнкиля (Arnkiel, 1691), нам, к сожалению, недоступный. По словам Ягича, Арнкиль не затрагивает вопрос о славянских рунах, но приводит список уникального германского рунического строя, содержащего ретринские руны №№ 2 и 19. Полагая появление этих рун в строе Арнкиля результатом ошибки гравера (?), Ягич делает вывод о том, что эти "неправильные" руны были использованы фальсификаторами всех памятников вендской группы, что, якобы, и подтверждает их подложность. Однако, нам кажется странным предположение об "ошибке" гравера Арнкиля, и мы, со своей стороны, склонны считать наличие ретринских рун №№ 2 и 19 в строе Арнкиля дополнительным косвенным свидетельством в пользу подлинности самих надписей. Следует также упомянуть, что руна, аналогичная знаку №2, присутствует в рунической надписи на коровьем ребре из Новгорода , обнаруженном при раскопках в 1956 г.

Остановимся несколько подробнее на основных памятниках этой группы.

"Микоржинскими руническими камнями" на настоящий момент именуются три камня, несущие изображения и рунические надписи. Обнаружены они были в 1836 году в Познанской области (Польша). В пользу подлинности надписей на Микоржинских камнях выступали такие исследователи, как Пржездзецкий, Цыбульский, Лецеевский, Шульц, Пекосинский и др. Обратную точку зрения отстаивали де Куртенэ, Неринг, Ягич. Прорисовки камней опубликованы многими исследователями, в том числе Лецеевским .

В надписях использовано 15 или 16 знаков; общее же количество рун в данном алфавите оценено нами по результатам комбинаторного анализа надписей как превышающее 24-25, но вряд ли большее, чем 30-32. Из полутора десятка известных знаков больше десяти приближается по начертанию (или совпадает) со знаками младших скандинавских рунических алфавитов. Наиболее близки они к датским рунам начала II тыс. н. э. Вместе с тем, присутствуют и знаки, неизвестные в Скандинавии. Кроме того, попытки прочесть надписи как германские неизбежно приводят к неудаче, так что славянское их происхождение вряд ли может быть оспорено.

Традиционным для первого камня является прочтение SMIR PROVE KMET, но Пекосинский читал надпись иначе: SAIR ERDWD TDAT, что, в отличие от первой трактовки, не допускает перевода. Для второго камня (с лошадкой) Пекосинский дает следующую транслитерацию: SAIR TOGOTHLV WOIV S LVTWOI. Нам остается неизвестным, как именно Пекосинский предполагал переводить данный текст. Ягич, сохраняя негативную позицию, транслитерирует надпись несколько более вразумительно: SMIR BOG(O)DAN VOIN LIUTVOI S.

А. А. Бычков дает следующий перевод надписей: СМИРЖ ЖЕРТВОЙ ЛЕЖИТ (№2) СМИРЖА ОТЕЦ ЛЮТЕВОЙ ВОИНУ С[ЫНУ] (№1)

Если Микоржинские камни являются памятниками, подлинность которых гораздо более вероятна, чем подложность, то подлинность ретринских предметов и надписей на них подвергается сомнению многими исследователями. Здесь следует упомянуть таких сторонников подлинности ретринских памятников, как братья Гримм и Ян Коллар, неожиданная кончина которого сделала невозможным готовившееся в 1852 г. под личным покровительством Ее Императорского Высочества Вел. Княжны Елены Павловны издание труда по данному предмету. Отметим также, что вопрос подлинности или поддельности предметов из Ретры (по крайней мере, опубликованных А. Г. Машем в 1771 году ) поднимается в настоящее время только в России. Европейские же исследователи в своем большинстве предпочитают следовать вердикту специальной комиссии, в течение двух лет изучавшей этот вопрос и постановившей, что предметы - подлинные.

Согласно существующим представлениям, бронзовые изображения богов и ритуальные предметы из Ретринского храма были найдены в земле деревни Прильвиц в конце XVII века. Значительно позднее их приобрел некто Андреас Готтлиб Маш, описал и заказал гравюры. Эти материалы были изданы им в 1771 в Германии. Его книга содержит гравюры более чем шести десятков скульптур и других предметов. Вся коллекция Маша была вновь утеряна , а позже одна "партия" предметов из Ретры всплыла и была опубликована Потоцким .

Все предметы из Ретринского храма были оплавлены; на их поверхности - судя по гравюрам - четко различимы многочисленные рунические надписи, выполненные рунами, многие из которых - как и многие из микоржинских рун - не находят аналогов в младших германских алфавитах.

Если принять, что сами ретринские предметы подлинны, то и тогда вопрос о подлинности надписей на них остается открытым. Существуют доводы, свидетельствующие как в пользу их поддельности, так и в пользу подлинности. Важным доводом, говорящим о поддельности надписей, является самый их вид. Можно ли допустить, что жрецы храма Ретры вдоль и поперек исписали изображения своих богов рунами? Проще было бы предположить, что надписи выполнены значительно позднее, уже поверх оплавления, с целью повысить продажную стоимость изображений.

С другой стороны, ряд фактов говорит о противоположном. Можно однозначно утверждать, что надписи не являются бессмысленным набором знаков; человек, резавший эти руны, - независимо от того, был ли он древним жрецом или случайным владельцем - этот человек был хорошо знаком с руническим искусством. Необходимо указать на то, что ряд использованных рун (№№ 8, 18, 25) встречаются относительно редко, и, что важно, принадлежат к одному и тому же стилю (один из датских вариантов младших рун). Этот факт указывает на то, что руны, нанесенные на изображения, не случайны и представляют некую обособленную традицию. Кроме того, как уже упоминалось, ряд знаков отсутствует в известных рунических алфавитах, но присутствует в надписях на Микоржинских камнях.

Нужно также отметить, что "поддельность" и "подлинность" надписей на изображениях в данном случае являются понятиями относительными. Даже если предположить, что руны были нанесены уже после обнаружения изображений, в XVII или XVIII веках, сказанное абзацем выше остается в силе, и перед нами - так или иначе - образчик некоего западнославянского рунического стиля, родственного микоржинскому или прямо совпадающего с ним.

Среди значительного количества надписей однозначно могут быть прочитаны только две, постоянно повторяющиеся: RHETRA и RADEGAST.

Тот факт, что последнее имя мы встречаем именно на тех скульптурах, которые мы скорее всего сочли бы изображениями Радегаста, опять-таки свидетельствует о том, что если резчик и не был жрецом храма, то был-таки осведомлен в эзотерической традиции лютичей.

Общее количество памятников, надписи или знаки на которых выполнены вендскими рунами, довольно велико. Так, Лецеевский приводит целый ряд весьма интересных памятников, в большинстве своем представляющих рунические надписи на польских камнях . Уникальный памятник - так называемый Краковский медальон - упоминается, помимо Лецеевского, также Пекосинским (1897), Пржиборовским (1873) и вслед за ними - Ягичем (1911). Последний полагал медальон фальшивкой, приводя в пользу этого весьма и весьма странный довод: якобы данный памятник не может быть подлинным, поскольку скандинавские рунологи (не владеющие славянскими языками) не смогли перевести надпись на нём. Пскосинский и Лецеевский, напротив, считали медальон безусловно подлинным; к такому же мнению склоняемся и мы.

Сравнительная таблица ретринских, микоржинских и младших скандинавских рун по А. Платову.

Завершая этот небольшой обзор, нам хотелось бы сказать несколько слов и о самых "свежих" по возрасту свидетельствах использования рун славянами. Речь идет о рунических или околорунических памятниках, тяготеющих к беломорскому ареалу и датируемых XIX-XX веками. Сейчас сложно судить о том, насколько правомочно объединять эти памятники в одну группу , но гораздо более важной является сама констатация бытования живой рунической или околорунической традиции у поморов еще в начале текущего столетия.

Первоначальными предпосылками для выделения самостоятельной "беломорской группы" послужил факт использования необычных рунических знаков в деревянных карельских, рунических календарях. Один из них - петрозаводский рунический календарь хранится в настоящее время в Петрозаводском Историко-архитектурном музее, куда он поступил в двадцатые годы текущего столетия из д. Вокпавелек (Кемский район) . Календарь представляет собой деревянный посох общей длиной 1,5 м с рукоятью, в сечении образует квадрат 3x3 см. Рунические знаки календаря необычны и представляют собой нечто среднее между германскими рунами и буквами старославянского алфавита.

Совсем недавно были получены новые и весьма интересные данные по бытованию рун у поморов. Так, на бревнах деревянных построек Терского берега Е. Лазаревым были обнаружены рунические знаки и даже надписи . По мнению исследователя, ряд знаков совпадает со скандинавскими рунами, некоторые выглядят похожими на руны евразийских степей, некоторые - на деформированные знаки кириллицы. Среди них обнаружено несколько надписей, имеющих длину 4-5 позиций.

К сожалению, в данное время не проводится широкомасштабных исследований беломорских рун. Это тем более прискорбно, что знаки, в первой половине текущего столетия нанесенные на части деревянных построек, безвозвратно гибнут по мере разрушения самой древесины. Невозможно судить о том, сохраняется ли знание этих рун в среде современных поморов (по крайней мере, этнографические данные об этом отсутствуют). Если последние хранители его уже умерли, то знаки и надписи на бревнах по берегам Белого моря - последние свидетели этой традиции.

Подытоживая все сказанное выше, мы должны заключить, что существование рунического письма и рунической культуры в целом у славян бесспорно. Первые следы этой культуры появляются еще в начале новой эры, т.е. практически одновременно с формированием классического германского рунического алфавита Футарка. Памятники славянского рунического письма, представляющие, вероятно, разные стили и алфавиты и датируемые временем от середины I тысячелетия н.э. до эпохи "развитого" средневековья, находятся по всей славянской Европе и, несмотря на реально существующие подделки, в большинстве своем подлинны и прямо свидетельствуют об использовании рунических знаков славянами, Наконец, мы должны констатировать, что руническая традиция у славян не прервалась с наступлением Нового времени. Отголоски древней славянской рунической культуры до самого последнего времени существовали в отдаленных районах славянского мира.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Обзор такого рода памятников можно видеть в следующей работе: И.В. Ягич. Вопрос о рунах у славян. // Энциклопедия славянской филологии. Отделение русскаго языка и словесности. Имп. Акад. Наук. Вып.З: Графика у славян. СПб., 1911.

2. МЛ.Серяков. Русская дохристианская письменность. СПб., 1997.

3. Е.Георгиев. Славянская письменность до Кирилла и Мефодия. София, 1952.

4. В.Н.Татищев. История российская. Т.1. М.-Л., 1962.

5. М.Л.Серяков. Цит. соч.; А.В.Платов. Памятники рунического искусства славян. // Мифы и магия индоевропейцев, вып.6, 1998; Е.Георгиев. Цит. соч.; и др.

6. М.Л.Серяков. Цит. соч.

7. И.В.Лгич. Цит. соч.

8. N.Pennick. Rune Magic. L., 1992.

9. D.Zunkovic. Die slavische Vorzek. Maribor, 1918.

10. В качестве примера приведен р.Руну, впадающую в Верхневолжские озера на границе Тверской и Новгородской областей.

11. Э.А.Макаев. Язык древнейших рунических надписей. М., 1965; А.В.Платов. Руническая магия. М., 1994.

12. Е.Кпассен. Новые материалы для древнейшей истории славян. Вып. I-III. М., 1854-1861.

13.И.В.Ягич. Цит.cоч.

14. А.В.Платов. Цит. соч.

15. С точки зрения лингвистики мы, в большинстве случаев, действительно имеем именно ничего - существующий корпус надписей, разрозненных и представляющих разные стили, не является на данный момент достаточным для проведения однозначно достоверных дешифровочных работ. Это, разумеется, ничуть не мешает нам констатировать сам факт существования славянской рунической культуры.

16. М.А.Тиханова. Раскопки на поселении III-IV вв. у села Лепесовка в 1957-1959 гг.//Советская археология, 1963, №2; Ее же: Рунические надписи с территории СССР. Старшерунические надписи. В кн.: Е.А.Мельникова. Скандинавские рунические надписи. М., 1977; Ее же: Следы рунической письменности в Черняховской культуре. В кн.: Средневековая Русь. Сб. М., 1976.

17. Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н.э. - первой половине I тысячелетия н.э. В сер.: Археология СССР. Под ред. Б.А.Рыбакова. М., 1993.

18. D.Zunkovic. Op. cit.

19. Ibid.

20. J.Ruzicka. Slovanska Mythologie. Praha, 1924.

21. Древнейшие государства на территории СССР. Вып. 1980г. М., 1981.

22. А.В.Платов. Памятники рунического искусства славян//Мифы и магия индоевропейцев, вып.6, 1998.

23. А.В.Платов. Культовые изображения из храма в Ретре//Мифы и магия индоевропейцев, вып.2, 1996.

24. В.П.Петренко, Ю.К.Кузьменко. Рунические надписи с территории СССР. Младшерунические надписи. В кн.: Е.А.Мельникова. Скандинавские рунические надписи. М" 1977.

25. J.Leciejewski. О runah i runicznych pomnikach slowianskich. Lwow, 1906.

26. Был проведен элементарный анализ по росту количества символов с увеличением порядкого номера позиции в тексте - А.В.Платов. К вопросу об алфавите Микоржинских рунических надписей. М., 1993. Архив автора.

27. A.G.Masch. Die Gottesdienftlichen Ulferfhumer der Obotriten, aus dem Tempel gu Rhetra. Berlin, 1771.

28. Спустя некоторое время после выхода книги Готтлиба появились еще некоторые предметы, якобы имеющие отношение к ретринскому храму, однако эти новые памятники были признаны подложными абсолютным большинством исследователей. Судьба этих предметов мне неизвестна.

29. J.Potocki. Voyage dans qudques de la Basse Saxe pour la Recherche des antiquites Slaves ou Vendes. Hambourg, 1795.

30. Нужно, однако, помнить о свидетельстве Титмара, утверждавшего, что на изображениях богов в Ретринском храме были рунами нанесены их имена. Кроме того, приходят в голову этрусские скульптурные изображения, исписанные иногда ничуть не элегантнее.

31. Предположение о том, что "ретринский" стиль мог быть получен условным фальсификатором путем смешения датских и микоржинских рун, должно быть отвергнуто: Микоржинские камни были обнаружены лишь в 1836 году, т.е. спустя полвека после публикации 1771 года.

32. J.Leciejewski. Op. cit.

33. См.: А.В.Платов. Памятники рунического искусства славян//Мифы и магия индоевропейцев, вып.6,1998.

34. Л.Е.Майстров. Рунический резной календарь Петрозаводского музея. //Историко-астрономические исследования. Вып. XVIII. М., 1986.

35. Е.Лазарев, Руны Белого моря. // Мифы и магия индоевропейцев, вып.4, 1997.

Матвей Иванович Платов (1753–1818)

Казачьим атаманом номер один в истории Российского государства, бесспорно, был и остаётся М. И. Платов. Он родился на Дону в станице Прибылянской, происходил из «старшинских детей Войска Донского». Отец - полковник Иван Фёдорович Платов, который преподал сыну все премудрости воинского казачьего мастерства.

В 13 лет Матвей Платов был записан на службу казаком в войсковую канцелярию. В 15 лет стал урядником и начал полковую службу. Сразу же обратил на себя внимание прирождёнными чертами конного бойца. В 1770 году был произведён в полковые есаулы, числясь в составе войск князя Долгорукова, будущего Долгорукова-Крымского.

Боевое крещение получил в походе в Крым, отличился во время приступа Перекопа (Турецкого вала), во взятии крепости Кинбурн. Платов оказался в составе тех русских войск, которым довелось исполнить поистине историческую миссию - покончить с Крымским ханством, последним осколком Золотой Орды.

В 1772 году Матвей Платов получает чин казачьего полковника и тогда же (в 18 лет!) стал командовать казачьим полком.

…В 1774 году на Кубани он умело и самостоятельно отразил семь атак «немирных» горцев на казачий походный стан на реке Калнах (Каналах). За этот подвиг был награждён по указу императрицы Екатерины II именной золотой медалью. Тогда и прозвучали слова Матвея Ивановича Платова, ставшие его жизненным девизом:

Честь дороже жизни!..

1782–1784 годы у Платова прошли в походах по Крыму, несении пограничной стражи на Кубани, в военных экспедициях против «закубанских народов» и в Чечню. Он отличился под городом Копылом, в схватках с ханской конницей Девлет-Гирея. В эти годы молодой донской офицер служил под командованием генерал-аншефа А. В. Суворова, пройдя на Северном Кавказе хорошую боевую школу.

В июне 1787 года Платов получает чин армейского полковника. По поручению екатерининского фаворита Г. А. Потёмкина он сформировал четыре казачьих полка из однодворцев Екатеринославской губернии. Русско-турецкую войну 1787–1791 годов прошёл от начала и до конца. 6 декабря 1788 года Матвей Платов отличился при кровавом штурме Очаковской крепости. Заслуженной наградой ему стал орден Святого Георгия 4-й степени.

Светлейший князь Г. А. Потёмкин-Таврический переводит приглянувшегося ему донского полковника в Чугуевский казачий полк. Во главе его Платов храбро сражался в Бессарабии, под крепостью Бендеры, в сражении 26 сентября 1789 года под Каушанами, во взятии укреплённого замка Паланки. За Каушаны получает чин бригадира.

Платов оказался одним из героев штурма крепости Измаил, который не имеет аналогов в мировой военной истории. Он командовал одной из штурмовых колонн, составленной из пеших донских казаков, вооружённых укороченными пиками. По ходу приступа казачья колонна оказалась в тяжёлом положении, подвергшись сильному ответному удару осаждённых турок. Контратакующих османов тогда удалось загнать обратно за крепостные стены только с помощью подоспевшего резерва.

За Измаил бригадир М. И. Платов был удостоен ордена Святого великомученика и победоносца Георгия 3-й степени и производства в 1793 году в генерал-майорский чин. Он был назначен атаманом Екатеринославских и чугуевских казаков, пожалован орденом Святого Владимира 3-й степени.

Участвовал Платов в Персидском походе 1796 года, когда экспедиционным корпусом командовал генерал-аншеф Валериан Зубов, один из творцов «восточной политики» императрицы Екатерины Великой в последние годы её жизни. За доблесть, проявленную при взятии древней крепости Дербент, получил наградное Золотое оружие - украшенную алмазами саблю с надписью «За храбрость».

Во время правления Павла I казачий генерал был подвергнут опале, исключён со службы и сослан в город Кострому. В 1800 году его арестовали и посадили в Петропавловскую крепость, но затем последовало высочайшее прощение. Позже, в 1801 году, Платов получил право участвовать в Индийском походе (или в походе на Оренбург) Войска Донского.

26 августа 1801 года М. И. Платов получает высочайший рескрипт о назначении его войсковым атаманом Дона. 15 сентября того же года его производят в чин генерал-лейтенанта. При этом он был награждён орденом Святой Анны 1-й степени. В атаманском звании Матвей Иванович занялся «усовершенствованием» вверенного ему казачьего войска, сделав действительно много для улучшения его военной организации и повседневной жизни.

Им основывается в 1805 году город Новочеркасск, в который через два года была перенесена столица Войска Донского: станица Черкасская часто подвергалась наводнениям. Реорганизуется войсковое управление. Реформируется донская артиллерия.

В 1806 году императором Александром I ему поручается командование всеми казачьими полками России, выставляемыми на войну. В связи с этим он награждается орденом Святого Александра Невского.

Талант казачьего полководца у Платова «стал всем виден и заметен» в ходе войн против наполеоновской Франции, которые более десятилетия сотрясали континентальную Европу. Начинается Русско-прусско-французская война 1806–1807 годов. Боевые действия на территории Восточной Пруссии показали, что атаман Войска Донского способен умело управлять многотысячной иррегулярной конницей.

Платов отличается со своими казаками в сражении при Прёйсиш-Эйлау и в преследовании отступавших от Ландсберга до Гейльсберга французов. За успешное прикрытие русской армии, отходившей к городу Тильзиту, стоявшему на пограничной реке Неман, атаман жалуется алмазными знаками к ордену Святого Александра Невского и наградной драгоценной табакеркой с портретом императора Александра I Павловича.

В ноябре 1807 года генерал-лейтенант М. И. Платов был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени. Прусский король наградил его орденами Красного Орла и Чёрного Орла, драгоценной табакеркой со своим портретом. В Георгиевском наградном рескрипте от 22 ноября того года говорилось о заслугах одного из самых выдающихся генералов русской армии следующее:

«…За неоднократное участие в боях в должности начальника передовых постов в войну с французами 1807 года».

Новым боевым поприщем для атамана стала Русско-турецкая война 1806–1812 годов. Войска под его командованием взяли город Бабадаг и штурмом овладели крепостью Гирсово, за что он был награждён орденом Святого Владимира 1-й степени.

Затем Платов со своими казаками содействовал успеху главнокомандующего русской Молдавской армии генерала от инфантерии П. И. Багратиона в сражении при Рассевате.

Самой же большой победы в той войне донские казаки добились в день 23 сентября 1809 года. Тогда они наголову разгромили пятитысячный турецкий корпус в полевом бою между неприятельскими крепостями Силистрия и Рущук. Эта победа принесла Матвею Ивановичу чин генерала от кавалерии. Высочайший указ о его присвоении был подписан императором Александром I почти сразу же после получения с берегов Дуная донесения об одержанной виктории - 26 сентября.

Полководческая же слава пришла к трижды георгиевскому кавалеру генералу от кавалерии М. И. Платову в ходе Отечественной войны 1812 года. С самого начала вторжения в российские пределы Великой армии завоевателя Наполеона I полки донских казаков платовского летучего (иррегулярного) корпуса не выходят из боёв. Корпус прикрывал отход русских армий к Смоленску со стороны Рудни и Поречья.

Список боёв, которые провела иррегулярная конница в лице летучего корпуса атамана М. И. Платова в первый период войны, впечатляет: это Кареличи и Мир, Романово и Молево Болото, Иньково…

В том, что русская 1-я Западная армия генерала от инфантерии М. Б. Барклая-де-Толли и 2-я Западная армия генерала от инфантерии П. И. Багратиона соединились в районе Смоленска, огромная заслуга принадлежит летучему казачьему корпусу. После соединения двух армий и отступления их к Москве Платов командует арьергардными боями.

В Бородинском сражении корпус генерала от кавалерии Платова находился на правом фланге кутузовской армии, противостоя кавалерии итальянского вице-короля. Донские казаки вместе с кавалеристами генерал-адъютанта Ф. П. Уварова участвовали в рейде против левого крыла вражеской армии. Но за Бородино Платов награды не получил.

После Бородинской битвы атаман отправляется на родной Дон, где в самые короткие сроки создаётся донское ополчение. И 26 конных полков донцов-ополченцев в стремительном марш-броске прибывают в Тарутинский лагерь Главной русской армии.

При отступлении русской армии из Москвы казачьи полки составили арьергардные силы. Они сумели сдержать под городом Можайском натиск кавалерии маршала Франции короля неаполитанского Иоахима Мюрата.

Когда же началось неотступное преследование бежавшей наполеоновской армии, именно казачьему полководцу Платову главнокомандующим генерал-фельдмаршалом М. И. Голенищевым-Кутузовым, князем Смоленским поручается командование авангардом Главной армии. Платов делал это великое для истории России дело вместе с войсками генерала М. А. Милорадовича успешно и эффективно.

Наносятся сильные удары по войскам прославленного маршала Даву, у которого под Колоцким монастырём казаки отбивают в бою 27 орудий. Затем платовская конница участвует в сражении под городом Вязьмой, в котором полное поражение терпят французские корпуса маршалов Мишеля Нея, того же Даву и итальянского вице-короля.

Блестящую победу казачья конница одержала также 27 октября в деле на берегах реки Вопь, разбив французские войска маршала Эжена Богарне и отбив у них 23 артиллерийских орудия. За эту подлинную викторию атаман Войска Донского был возведён Александром I в графское достоинство Российской империи.

8 ноября летучий корпус генерала от кавалерии графа М. И. Платова при переправе через реку Днепр наголову разгромил остатки корпуса маршала Нея. Через три дня казаки заняли город Оршу. 15 ноября с боем овладели городом Борисовом.

Большой успех иррегулярной коннице сопутствовал и 28 ноября в сражении при городе Вильно (ныне Вильнюс, Литва), где был наголову разбит 30-тысячный вражеский корпус, попытавшийся было прикрыть собой отход за пограничный Неман остатков Великой армии.

Затем 2 декабря французы потерпели поражение у города Ковно (современный Каунас). В тот же день казаки удачно форсировали реку Неман и перенесли боевые действия русской армии на территорию Восточной Пруссии. Император Александр I не раз высказывал монаршье «благоволение» казачьему полководцу с берегов Дона.

Результативность боевой деятельности казачьих войск под командованием атамана графа М. И. Платова в ходе Отечественной войны 1812 года поразительна. Они захватили 546 (548) вражеских орудий, 30 знамён и взяли в плен более 70 тысяч наполеоновских солдат, офицеров и генералов. Полководец М. И. Голенищев-Кутузов писал военному вождю казачества России такие слова:

«Услуги, оказанные вами Отечеству, не имеют примеров, вы доказали целой Европе могущество и силу обитателей благословенного Дона…»>

Не менее успешно генерал от кавалерии Платов воюет в ходе Заграничных походов русской армии 1813 и 1814 годов. Он участвует в осаде мощной крепости Данциг. 16 сентября в первой заграничной кампании платовская конница у города Ольтенбурга (Альтенбурга) наносит поражение французскому корпусу генерала Лефевра и преследует его до города Цейса. Наградой стал драгоценный портрет (украшенный алмазами) всероссийского государя для ношения на груди.

Казачьи полки платовского летучего корпуса также отличились в Битве народов под Лейпцигом 4, 6 и 7 октября 1813 года. При преследовании отступавших наполеоновских войск казаки захватили в плен около 15 тысяч солдат и офицеров.

За Лейпцигское дело Матвей Иванович удостоился высшей награды Российской империи - ордена Святого апостола Андрея Первозванного. За преследование французов ему было вручено бриллиантовое перо (челинг) с вензелем государя для ношения на головном уборе. Для России это была редкая награда, бывшая традиционной в султанской Турции.

10 октября летучий корпус донского атамана наносит новое поражение французским войскам генерала Лефевра. Сражение состоялось под немецким городом Веймаром.

С 16 по 18 октября казачьи полки оказали поддержку союзным баварским войскам под командованием генерала Вреде в сражении при городе Ганау. Теперь его Золотую саблю «За храбрость» украсили наградные золотые лавры.

…1814 год ознаменовался для казачьей конницы многими победами уже на французской земле. Летучий корпус отличился в сражениях при Лаоне, Эпинале, Шарме, в штурме укреплённого города Намюра, в разгроме неприятеля при Арисе, Арси-сюр-Об, Вильнёве… У города Сезанна платовские казаки взяли в плен отряд отборных войск императора Наполеона I - часть сил его Старой гвардии. Затем они взяли под самой неприятельской столицей её предместье - городок Фонтенбло.

Атаман М. И. Платов во главе своих легкоконных полков, три года - с 1812 по 1814 год - удивлявших Европу, в составе русской армии торжественно вступил в поверженный Париж. Донцы тогда разбили свой бивуак на знаменитых Елисейских Полях.

…Из Парижа генерал от кавалерии Платов сопровождал императора Александра I в его поездке в Лондон, где был принят с особым вниманием. Англичане, восхищённые подвигами донского атамана в войнах против наполеоновской Франции, преподнесли ему почётную саблю и назвали его именем военный корабль. Графу Матвею Ивановичу Платову в торжественной обстановке вручили почётный докторский диплом аристократического Оксфордского университета.

После 1815 года полководец поселился на Дону, в войсковой столице городе Новочеркасске. В последние годы своей жизни Платов основал в Новочеркасске гимназию, военную типографию. Умер Матвей Иванович через три года в станице Епанчицкой.

Первоначально атаман был похоронен в самом городе в фамильном склепе у кафедрального Вознесенского собора. В 1875 году состоялось его перезахоронение на Архиерейской даче (на хуторе Мишкин). 4 октября прах атамана Платова был торжественно перенесён в усыпальницу Войскового собора в Новочеркасске.

После осквернения могилы казачьего полководца в советское время его прах был перезахоронен в третий раз там же 15 мая 1993 года.

…В 1853 году, на собранные на Дону по подписке народные деньги, в городе Новочеркасске был поставлен памятник работы П. К. Клодта самому прославленному казачьему атаману в истории России. Надпись на памятнике гласила:

«Атаману графу Платову за военные подвиги с 1770 по 1816 год признательные донцы»

В 1923 году памятник был снесён, а в 1993-м - воссоздан.

С 26 августа 1904 года его имя, как вечного шефа, стал носить 4-й Донской казачий полк.

Матвей Платов своей судьбой доказал: казак может все. «Вихрь-атаман» стал графом и профессором Оксфорда, его боготворили англичане, а казаки, полюбившие всей душой своего героя, складывали песни о его победах.

Индийский поход

1800 год. Платов сидит в Петропавловской тюрьме из-за доноса: якобы он мечтает свергнуть с престола нового императора, ведь к этому времени слава Матвея Ивановича гремела по всей империи. Злые языки поговаривали, что Павлу I был не мил донской казак. Однако через год Павел I вместе с французами выступает против Англии. В планах - поход в Индию, где базировалась одна из сильнейших британских колоний.

Возглавить лучшие казачьи войска государь предлагает Платову. Император знал, что за Платовым пойдут тысячи казаков хоть к черту.

В короткий срок к походу были подготовлены: 41 конный полк и две роты конной артиллерии, которые составили 27500 человек и 55000 лошадей. Казаки с войском отправились в далекий и сложный путь через всю Азию. Однако дойти до заветной цели им не удалось - в пути до них дошла весть о смерти Павла и вступлении на престол Александра I. К этому времени казачьи войска дошли до Оренбурга и планировали поход через Бухару. Уже на Дону Платов получил императорскую грамоту, в которой говорилось: «Известные Ваши достоинства мне и долговременно беспорочная служба побудили меня избрать Вас в войсковые атаманы Войска Донского…». Так начиналась атаманская жизнь Матвея Ивановича Платова. А про Индийский поход вспоминали как о фантастическом плане Павла I.

Градостроитель

Практически ежегодно столицу области Войска Донского – Черкасск - затапливало. Расположение на островах создавало уйму проблем как для жителей столицы, так и для приезжих. Атаман Платов давно вынашивал проект создания новой столицы. Место под нее нашли на Бирючьем Куту («Волчье логово»). В 1804 году Император Александр I утвердил представление Матвея Ивановича «об основании на Дону нового города, который будет именоваться новым Черкасском».

План города разрабатывал известный французский инженер Франц Деволан. А в 1805 году в день Вознесения Господня состоялась торжественная закладка города, который получил имя Новочеркасск.

Поговаривают, что когда закладывали войсковой собор, под него спрятали золотой ларец с надписью «Город войска Донского, именуемый Новый Черкасск, основан в царствование Государя Императора и самодержца Всероссийского Александра Первого».

Историческое событие ознаменовал 101 выстрел из орудий. По сей день стоит Новочеркасск, теперь уже столица мирового казачества, а в центре, возле Войскового собора, стоит памятник основателю города - атаману Матвею Ивановичу Платову.

«Терпи казак, графом будешь!»

Есть пословица «терпи казак, атаманом будешь», она точно характеризует жизнь Матвея Ивановича. С детских лет, проявлявший большой интерес к военному делу, Платов быстро заслужил первое офицерское звание.

За героизм Матвей Иванович неоднократно удостаивался наград и почестей, получая с удивительной быстротой чины и звания. Сама императрица Екатерина II одарила его великолепной саблей…
К 1812 году Платов стал одним из старейших генералов российской армии. Великая война стала для него возможностью показать свою силу и умение вопреки всем ненавистникам.

Доходило до того, что высшие чины обвинили его в пьянстве, а некоторые напрямую выражали свое недоверие в полководческих способностях казачьего атамана.

Наперекор всем, Платов отметился удачными военными операциями, которые повернули войска Наполеона на Запад. Уже на границе Российской империи Платов добрался до войск маршала Нея и разгромил их. За все это 29 октября 1812 года Платов был возведен в графское достоинство.

Платов и Наполеон

Еще до Великой войны Платов встретился с Наполеоном. В 1807 году, когда между Александром I и Наполеоном был заключен Тильзитский мир. В свиту императора был включен Матвей Платов. Во время одной из встреч императоров, Наполеон решил отметить русских генералов орденом Почетного легиона. В это число входил и Платов. Узнав про это, казачий атаман заявил: «За что ему меня награждать? Ведь я ему не служил, и служить не могу никогда». Эти слова офицеры передали Наполеону, который не заставил долго ждать ответа.

Знакомясь с русскими генералами, Наполеон не удостоил рукопожатием только одного Платова. Донской казак припомнил эту обиду.

На одном из военных смотров Платов поступил хитрее. Он долго и пристально смотрел на Наполеона, чем взволновал его самолюбие. К Платову подъехал генерал из его свиты и спросил: «Атаману не нравится великий император, что он так пристально смотрит на него?». «Я вам скажу, что я вовсе не на императора вашего смотрю, ибо в нем нет ничего необыкновенного, такой же, как и прочие люди. Я смотрю на его лошадь, а как сам знаток, то весьма хочется мне узнать какой она породы», - ответил ему Платов.

Лишь дипломатия останавливала Наполеона и Платова от конфликта. В конце концов, они даже обменялись подарками. Наполеон подарил казаку табакерку с собственным портретом, а Платов подарил императору боевой лук. Эта табакерка стала для Платова в некотором роде военным трофеем. Лишь после 1814 года и победы над Наполеоном Платов заменил портрет на табакерке на «более приличный антик». Так донской атаман «сменил» Наполеона.

Как англичане казаками стали

Когда Париж был захвачен союзниками, британцы пригласили к себе Александра I, которого вновь сопровождал Матвей Платов. На туманном Альбионе весть о том, что Платов едет вместе с императором разнеслась очень быстро. Уже по приезду в Лондон, Платова восторженно встречали жители города. «Ура, Платову!» - можно было услышать по всему городу.

Донской казак стал для британцев живой легендой. Очевидцы тех событий рассказывали, что однажды толпа после богослужения вынесла Платова из храма на руках и несла до самой кареты.

Визит атамана в театры приостанавливал представление. Платову присвоили звание почетного доктора права в Оксфордском Университете. Вальтер Скотт при встрече с донским казаком был удивлен его знанию истории, много из разговора с Платовым использовал в своих будущих произведениях, а британское правительство присвоило новейшему кораблю имя «Граф Платов». В британском обществе появился большой интерес к казакам, они были настолько влюблены в этих героев великой войны, что некоторые британцы стали называть себя казаками. В том числе и знаменитый лорд Байрон как-то заявил: «А я казак!» Вот так британцы, влюбленные в Платова, стали казаками.

«Платов» номиналом в 250 рублей

Не только на картинах, гравюрах и обложках книг красовался портрет атамана Платова. В 1918 году платовский анфас был изображен на донских купюрах достоинством в 250 рублей и на купонах в 50 копеек. Во все времена атаман Платов оставался героем для казачества. Деньги, напечатанные Ростовской конторой Госбанк, были в ходу вплоть до 1920 года. Купюры с Платовым можно было найти в ресторанах Севастополя или на базарах в Средней Азии. На ростовском печатном станке было изготовлено порядка 25 миллионов рублей. Подделать их было очень сложно, ведь банкноты печатались на специальной бумаге с водяными знаками, уникальным номером и за подписью управляющего банком Р. Э. Гульбиным. Планировались, что донские деньги должны были начать официальное обращение по всему Югу России, но их использование прекратилось в 1920-м, когда началась эвакуация белых. Сейчас «платовские» 250 рублей – это легенда нумизматов и настоящая историческая реликвия.

Дары Франции на Донской земле

Матвею Ивановичу было дело до всего, если это касалось Донского края. Всячески поддерживал Платов разведение у казаков винограда. Вино, которое делали казаки, славилось еще в XVIII веке. Например, в 1772 г. после путешествия по Дону французский путешественник Паллас был настолько восхищен благородным напитком, что сравнил его с прекрасными образцами итальянского вина. Платов, прочитав хвалебные записи француза, решил, что на Дону стоит активно развивать виноградарство. В 1815 году казачий генерал привез из французской провинции Шампань лучшие и знаменитые сорта винограда, которые через пару лет дали первый урожай. Вино же из него казаки делали вместе с именитыми немецкими виноградарями, которые приехали на Дон с берегов Рейна по приглашению Платова. По сей день в разных станицах и хуторах растут те самые кусты винограда, привезенные с военного похода из Франции. Как отмечал историк Е. П. Савельев, «белые вина Раздорские и красные Цимлянские при умелой выдумке могут спорить с лучшими заграничными».