Происхождение французского языка кратко. Когда создали французский язык? Старый французский и среднефранцузский языки

История французского языка Французский язык образовался из латинского народного языка, когда территория, заселенная ещё в середине 1-го тыс. до н. э кельтскими племенами (галлами), была завоевана римлянами.

Складывалась галло-римская народность, смешанному населению необходимо было общаться между собой и с населением других римских провинций, а также с центральной властью. Родные языки галлов были вытеснены общеимперским языком - латынью, но, с одной стороны, латинский язык был усвоен народом в упрощенном виде - "вульгарная латынь", а с другой стороны, кельтский и германский оказали свое влияние на формирующийся новый язык. Для всей группы романских языков, сформировавшихся на базе латыни на территории римских провинций, характерны общие исторические тенденции. В языке, легшем в основу современного французского, эти тенденции получили крайнюю степень выражения. В фонетике это редукция безударных гласных, изменение гласных под ударением, падение интервокальных и конечных согласных, упрощение групп согласных и общее сокращение длины слова. Изменения грамматической структуры языка отражают уже не только общеязыковые законы, но и характер народа. Французский ум отпечатался на языке, полученном от римлян. Освободившись от своих торжественных форм, этот легкий и гибкий язык стал вполне приспособленным к мысли, слову и действию, обрел твердо установившуюся образцовую грамматику, благодаря чему французский на много веков стал языком дипломатии и культуры. В галло-романский период было положено только начало становлению этих черт, окончательному же их формированию предшествовали многие века исторических изменений, воздействия этнических и культурно-исторических факторов. На следующем этапе своего развития язык галло-романской народности оказался под вилянием франкского. Германские племена вестготов, бургундов, франков в 5 веке начали завоевание провинций ослабевающего Рима. К 6 веку франки подчинили всю Галлию, а также вестготов и бургундов и создали Франкское государство, превратившееся к началу 9 в. при Карле Великом в огромную империю. Германские завоевания способствовали формированию новых народностей - северофранцузской и провансальской. Север страны испытал большее германское влияние, юг остался более романизированным. Стали формироваться два диалекта - южно-французский и северно-французский. Оба диалекта развивались на базе латыни, из которой исчезли падежи, средний род и много других элементов - народное упрощение языка после уничтожения римской системы образования по сути отражало упадок, деградацию языка. Но высшие круги населения, особенно южные французы, по-прежнему продолжали пользоваться "чистой латынью". Между тем продолжалось формирование французского языка: оба диалекта активно развивались и уже к концу XI века и северные, и южные французы начали создавать собственную литературу, в XII веке французский язык обретает право на письменность. В средние века оба диалекта существовали рядом как литературные языки, но с течением времени северно-французский диалект стал вытеснять провансальский. Развитию общефранцузского разговорного и литературного языка способствовало политическое и экономическое объединение французских земель вокруг Иль-де-Франса с центром в Париже. Этническая и языковая консолидация в Северной Франции в XII-XIV вв. проходила значительно быстрее и глубже, чем в Южной Франции, и при Франциске I именно северно-французский сделался единым книжным, деловым и судебным языком. С утверждением в XVII - XVIII веках французской гегемонии в Европе Парижский королевский двор стал средоточием европейской культуры, а французский язык - языком дипломатии и аристократического общества европейских стран. Потребность в наречии, наиболее пригодном для общественных сношений, была одной из причин, сделавшей французский язык в высшей степени аналитическим, а вследствие этого точным. Философия французских просветителей, переводы французской классической литературы сыграли большую роль в распространении французского литературного языка в провинциях, где до того времени ещё стойко держались местные говоры, и в других странах. Реформы в области администрации и школьного дела способствовали стиранию областных различий и слиянию северо-французской и провансальской народностей в нацию с единым литературным языком. Современный французский язык - это язык, на котором всего труднее плохо мыслить и хорошо писать. Француз выражает отдельными словами не только главные мысли, но и все второстепенные идеи, часто даже простые указания соотношений. Таким образом мысль развивается скорее в ее логическом порядке, нежели следует настроению говорящего. В построении своих фраз французы являются логиками и артистами; вместо того, чтобы брать все, что предлагает действительность, они выбирают наиболее правильное или прекрасное, идеализируют ее на свой манер. Отсюда до пользования и злоупотреблений абстрактной логикой и риторикой один шаг, и это - обратная сторона положительных качеств: ясности, точности, меры и изящества. Если ум народа воплощается в его языке, и если последний, в свою очередь, увековечивает ум народа; если правда, как замечает Гартманн, что "формы национального языка управляют движениями мысли", то легко понять, какое влияние должен был оказывать на французскую нацию ее язык, являющийся сам по себе целой школой.

Народная латынь

До покорения Римом на территории нынешней Франции проживали галлы - племена кельтской группы. Когда Галлия в результате войн Юлия Цезаря стала одной из римских провинций (II-I вв. до н.э.), вместе с имперскими чиновниками, солдатами и торговцами туда начала проникать и латынь.

Галлия в составе Римской Империи. Город Лютеция, "столица" кельтского племени паризиев - будущий Париж.

За те пять веков, что Галлия принадлежала Риму, местный народ постепенно «романизируется», т.е. ассимилируется с римлянами и переходит на их язык, который к тому времени находится на высоком уровне развития и господствует на огромной территории. При этом галло-римское население сохраняет в речи и так называемый кельтский субстрат (т.е. следы исчезнувшего древнего местного языка; ряд кельтских слов и сегодня можно найти во французском языке: charrue - плуг; soc - сошник; chemin - дорожка, дорога, путь; claie - плетенка, изгородь). С этого момента покоренных галлов уже называют галло-римлянами. Сам латинский язык также обогащается за счет языков, которые позже бесследно растворились в том конгломерате, который представляла собой древняя империя.

Постепенно разговорный язык граждан Рима отдаляется от классических образцов Цицерона и Овидия. И если до начала упадка Рима народно-разговорный язык (та самая народная латынь) оставался всего лишь стилистической разновидностью классического, так как официальные документы всё-таки писались на правильном, классическом языке, то с началом упадка Римской империи и вторжения варваров (примерно III-V вв. н.э.) диалектические различия стали множиться. А после падения Римской империи (476 г. н.э.) единого центра не стало, и народно-разговорный язык - народная латынь - в “осколках” Римской империи стал развиваться везде своим путем.

Но все это происходило не в один день, год и даже столетие. Можно сказать, что народная латынь превратилась из единого, всем более-менее понятного языка в отдельные - романские - языки за 5-6 веков, т.е. к IX в. н.э. После IX в. народной латыни больше не существует, и с этого момента рассматриваются уже отдельные романские языки.

Но вернемся к эпохе Империи.

Незадолго до падения Рима на территорию нынешней Франции, населенной романизированными галлами, проникают варвары, и язык галло-римлян впервые сталкивается с германским языковым напором. Однако латынь, пусть уже и народная, побеждает.

После падения Рима (V в. н.э.) Галлия была завоевана германскими племенами - вестготами, бургундами и франками. Именно франки оказались самыми сильными, достаточно вспомнить их лидеров - Хлодвига I или Карла Великого (благодаря ему, кстати, в русский язык пришло слово король - так произносилось его имя на латыни: Carolus). Они-то, франки, в конечном итоге и дали стране ее современное название.

Сосуществование завоевателей-франков и покоренных галло-римлян привело, естественно, к серьезному языковому противостоянию, которое длилось четыре века (V-IX), и произошел, на первый взгляд, исторический парадокс: народнолатинский язык, как более развитое наречие, оказался сильнее меча германцев, и к IX в. из народной латыни на севере Франции сформировался новый, общий (для коренного населения галло-римлян и пришедших сюда франков) язык - французский (а точнее, старофранцузский), а на юге - провансальский.

От народной латыни - к старофранцузскому (V - IX вв)

В период народной латыни, который начался с момента упадка Римской империи в III в. и до образования старофранцузского языка в IX в., латинские гласные в открытых слогах под ударением "дифтонгизируются" (напомним, что дифтонги - это устойчивые сочетания двух букв, читаемые одинаково практически во всех случаях; при этом произношение дифтонга часто не совпадает с чтением составляющих его букв в алфавите), т.е. mel ⇒ miel (мёд), fer ⇒ fier (гордый), (h)ora ⇒ (h)uore (час), flore ⇒ fluore (цветок). В ряде слов происходит переход a ⇒ e: mare ⇒ mer (море), clare ⇒ cler (ясный, чистый, сейчас пишется claire). Произношение латинского u переходит во французское [ü] (как слове tu - ты). Происходит также выпадение безударных гласных в конце слов - скажем, латинская camera превратилась в tsambre, а потом в chambre (комната).

Интересно, что в этот период с перед i и e стала читаться как итальянское [ц] (лат. cinque стало читаться как [цинкуэ], например), а перед гласной а буква c стала читаться, как [ч], т.е. из латинского cantar (петь) получился [чантар]; впоследствии этот звук станет читаться как [ш], a превратится в e, и мы получим современный глагол chanter - voilà!

Согласные g и j перед i, e и a переходят в [дж], а в XIII в. этот звук трансформируется в [ж]. Таким образом из gardinu мы получили jardin (сад), из januarju - janvier (январь).

В ряде слов исчезает буква g перед u и o, благодаря чему классическое латинское слово augustum сначала превращается в agustu, а к IX в. - в aost (ныне août).

Примечательно, что в этот период ещё сохраняется сочетание s+ другая согласная, но в других сочетаниях согласных - например, pt и ct (древние римляне любили в словах много согласных рядом) - одна из букв норовит выпасть, из-за чего septe превращается в set (семь), sanctu - в saint (святой).

В этот же период латинское сочетание qu перед i и e потеряло звук [u], т.е. предки французов уже тогда перестали “квакать”: латинское qui [куи] стало произноситься как [ки] (кто). К XII веку “кваканье” прекратится и перед остальными гласными (quatre станет [катр]). Примечательно, что испанцы перестанут “квакать” несколько веков спустя, а итальянцы “квакают” до сих пор, говорят qui [куи].

В V-IX вв. в народнолатинском языке ещё сохраняются два падежа - именительный падеж и падеж, который заместил собой все формы косвенных (всего в латыни было 6 падежей).

Почему историю французского языка (да и других романских языков) отсчитывают от IX века? Потому что тогда появился первый документ на старофранцузском языке - “Страсбургские клятвы” - который подписали внуки Карла Великого. Проанализировав “Клятвы”, лингвисты делают однозначный вывод, что новый язык - “потомок” латыни. В этот же момент во Франции начинает формироваться отдельная французская народность (в противоположность той этнической группе, что формировалась за Рейном и говорила на германском наречии - будущим немцам).

Старофранцузский язык

Долгое время естественной границей между старофранцузским и провансальским языками была река Луара. И хотя, как мы выяснили, латынь, пусть и вульгарная, победила, и новый язык был романским, близкое расположение северного, старофранцузского наречия к германским народностям привело к тому, что язык севера был более подвержен изменениям, нежели провансальский, где многие латинские явления законсервировались.

В старофранцузском языке большая часть гласных была переднего ряда (т.е. образовывалась не в горле), из заднего ряда присутствовали только закрытое и открытое [o]. После перехода латинского [u] в звук [ü], обыкновенного [u] некоторое время не существовало.

Но с конца IX в. латинский звук [l] начинает вокализироваться, т.е. превращаться в гласный [u] (превращение согласного в гласный, невероятное на первый взгляд, можно наглядно представить по тому, как маленькие дети, которые не выговаривают [л], вместо “лапа” говорят “уапа”). Так слово alter (лат.- иной, различный) превращается в autre.

В старофранцузском языке ещё полностью читались трифтонги. Скажем, о красоте говорили при помощи слова beaus , а не , как сейчас (и там же опять вокализированная [u], которая получилась из [l]). Интересно, явление вокализации дало нам в современном языке такие пары слов и как belle и beau, nouvelle и nouveau. По такой же схеме превращения [l] в [u] появились сочетания ieu/ueu. Благодаря этому сегодня мы имеем нестандартное образование множественного числа ряда существительных (journal-journaux, animal-animaux, ciel-cieux). Другим источником появления звука [u] стало преобразование звука [o]: jor ⇒ jur (совр. jour, день), tot ⇒ tut (совр. tout, все).

В XII-XIII вв. старофранцузский язык, имевший богатую систему дифтонгов, её окончательно утрачивает. Шаг за шагом происходит стяжение ai и ei в [e], т.е. faire ⇒ fere (дело), maistre ⇒ meste (учитель, руководитель). В начале XIII в. в языке появляется новый звук [ö] в результате стяжения дифтонгов ue, ou, eu, ueu, и числительное neuf (девять) теперь читается как , в слово soul (один, одинокий) - соответственно . Тогда же закрепляются в языке назальные (то есть носовые) звуки (они появились ещё в период народной латыни). Процесс назализации в общем проходит постепенно. Примечательно, что с XIII в. одинаково читаются назальние an и en.

Интересно, что в то время в языке ещё существуют аффрикаты - их можно обозначить русскими [ц], [ч], [дж] и [дз], однако к концу XIII в. они упрощаются и становятся, соответственно, [с], [ш], [ж] и [з]. Кроме того, в определенный период существовало два межзубных звука, которые соответствуют английскому глухому и звонкому th. Обозначались они соответственно: глухой - th, а звонкий - dh, однако вскорости они были утрачены.

К концу XIII в. происходит полное выпадение звука [s] в позиции перед согласной, которое сопровождается удлинением предшествующей гласной: teste ⇒ tête, forest ⇒ forêt. Таким образом в старофранцузской речи слов, где бы s стояла в группе согласных, больше не осталось. Только благодаря поздним, “книжным” заимствованиям из латыни или соседних языков, s восстановилось в позиции перед согласной.

В период старофранцузского языка орфография отражала реальное звучание слов. Благодаря такой записи возможно проследить, в том числе, движение гласных в дифтонгах (ai ⇒ ei ⇒ e). В частности, писали: set (совр. sept, семь), povre (совр. pauvre, бедный) и т.п. Однако постепенно, по мере развития французского языка и французской народности, с ростом её самосознания, культуры и истории, в орфографии появляется латинизирующий принцип письма, т.е. слова пытались свести к латинскому оригиналу и орфографией (пусть даже и нечитаемыми буквами) обозначить изначальную основу, к которой восходило слово.

В этот же период в письменных памятниках, поначалу неуверенно, но все-таки начинает появляться служебное слово, которое представляет собой большую проблему для всех русскоязычных, изучающих западноевропейские языки. Речь идет об артикле (в самой латыни - во всяком случае, в классической - артиклей не было!). И пока нет его единой формы для всех диалектов, нет форм частичного артикля, и четко не регламентировано его употребление, это “словечко” больше язык не покинет!

В старофранцузский период отживает двухпадежная система склонения. При этом интересно заметить: формы именительного и косвенного падежей иногда давали начало словам, пусть и похожим на слух, но часто с разным смысловым или стилистическим оттенком. Слова современного языка: gars и garçon; copain и compagnon - в старофранцузском обе пары были формами именительного и косвенного падежей соответственно.

Система глагольного спряжение на письме была очень похожа на ту, что существует в современном языке - с той лишь разницей, что поначалу читались все окончания личных форм. Это позволяло строить безличные односоставные предложение без местоимения-подлежащего. Так, например, выглядело спряжение правильного глагола porter:

Однако с конца XI в. происходит исчезновение t после гласной (этот принцип коснулся не только глаголов), а с конца XIII в. факультативным становится произношение и s, из-за чего формы 1 и 2 лица совпали, стали просто оканчиваться на –e, а потом это –e проникло и в 1-е лицо единственного числа (так мы получили современное написание je porte), благодаря чему формы je, tu и il стали произноситься одинаково. Эти изменения пока не коснулись множественного числа глаголов, поэтому для форм с “живыми” окончаниями допускалось строить предложение без местоимения-подлежащего.

Интересно, что глаголы, которые сегодня относят ко II группе (типа finir), имели окончание s во всех лицах:

	nous fini-ss- on

Сегодня, как известно, суффикс iss произносится столько у форм множественного числа.

Третья группа глаголов уже тогда объединяла разнородные глаголы, которые восходили в различным парадигмам спряжения латинского языка или народной латыни. С того момента эта группа не пополнялась.

С развитием языка начинает появляться старофранцузская литература. Одно из самых значимых произведений - “Песнь о Роланде”. В XII в. зарождается куртуазная литература и поэзия (кстати, определить, как читалось то или иное сочетание букв в древности, чаще всего можно по поэтическим памятником, конкретнее, по рифме - что с чем ассонирует; труды по языку с транскрипцией появились значительно позже). Однако как деловой, старофранцузский входит в обиход медленно, при этом его используют параллельно, а уж никак не вместо латыни.

Среднефранцузский период (XIV-XV в.)

С XIV в. во Франции после периода раздробленности укрепляется монархическая власть и экономическим и политическим центром становятся королевские земли - Париж вместе с регионом Иль-де-Франс. Из-за чего лидирующее положение в совокупности диалектов начинает занимать франсийский (парижский) вариант. Тогда же заметно расширяется и сфера применения языка: в среднефранцузский период появляется новые произведения литературы - драматургия, нравоописательные романы, происходит расцвет лирической поэзии, которая была представлена как произведениями придворных поэтов, так и образцами народного творчества. Разговорный французский язык все более проникает и в официальную среду государства - на нем проходят заседания парламента, он используется в королевской канцелярии. Однако латынь не хотела сдавать позиции, в частности, официальные решения по-прежнему фиксировались на ней. В XIV-XV вв. начинается перевод на французский произведений античных авторов, что выявило отсутствие тех или иных терминов и способствовало образованию новых слов в национальном языке. Успехи Франции в Столетней войне (1337-1453) только ещё больше укрепили государство. Окончательно политическое и территориальное объединение страны завершается при Людовике XI (1461-1483, из династии Валуа), после чего королевская власть продолжает укрепляться.

В фонетике в этот период происходит ослабление и выпадение безударных гласных. Так seur превращается в sur (совр. sûr - уверенный), а слово “август” потеряло начальную букву “а”: народнолатинское уменьшилось до (совр. août, первая буква не читается, но пишется). Слабое e, находящееся в слове между согласными, также начинает исчезать (contrerole –> controle - совр. контроль). Однако этот нестабильный звук оказался живучим. Он стал вести себя, как хамелеон: кое-где он сохранялся, возвращался, со временем стал произноситься как [ə] и так дожил до наших дней - теперь мы его знаем как выпадающее e [ə], например, в слове carrefour (перекресток) или в имени Madelaine (Мадлен).

Тогда же (в XIV-XV вв.) французы перестают произносить звук [r] в окончаниях -er. Этот принцип касается, главным образом, длинных слов. Такая избирательность сохранилась и сегодня (напомню, что -er все-таки читается кое-где в ряде коротких словечек, типа mer (море), hier (вчера) и т.п.). Одно из объяснений - это то, что [r] неудобно произносить после закрытого [e], тогда как в односложных лексемах [ɛ] всегда открытый.

В среднефранцузский период происходит окончательное формирование носовых гласных: они поглотили находящиеся после них согласные –n и –m (ранее произношение носовых происходило наподобие английских окончаний –ing, т.е. согласные –n и –m могли быть слышны). Старофранцузский дифтонг –oi, который так и читался: , теперь произносится как [ɛ] или , т.е. транскрипция слова moi стала не , какою была прежде, а или . Этот звук будет меняться и в новофранцузский период.

В работе над орфографией вновь и вновь продолжают сводить слова к латинскому оригиналу - несмотря на ряд фонетических сдвигов, описанных выше. Так, окончание –cion в словах типа revolucion, decepcion etc. заменяется на этимологические –tion. Бывали случаи и ошибочного определения слов-оригиналов в латыни (скажем, глагол savoir (знать) - почему-то сводили к латинскому scire и писали sçavoir, хотя на самом деле он произошел от глагола sabere).

Вообще на протяжении всей истории Франции до нового времени постоянно раздавались голоса о том, что французский - это неправильный латинский. В период формирования государства (галлоримляне, германцы, феодальная раздробленность) язык засорился. А теперь, когда новая нация укрепилась, необходимо создать свой, “правильный” язык. Только где лежит эта правильность, никто до конца не знал. Читать-писать в средневековой Франции умели не многие, на письме же язык фиксировался либо в делопроизводстве, либо в книгах, которые тогда выходили редко. Короче говоря, каждый писал, как считал нужным, и записанное на бумаге по факту и было нормой.

В среднефранцузский период происходит дальнейшее упорядочение форм артиклей. В частности, слитную форму дало сочетание определенного артикля единственного числа мужского рода le и предлога de. Причем до XIV в. употреблялась слитная форма del (как в испанском), однако теперь она трансформировалась в du (вспомним вокализацию l), как в современном языке (также встречалась и форма dou). Слитную форму с определённым артиклем давал также предлог en - в единственном числе: en + le = eu (или ou); во множественном числе - en + les = es. В современном языке предлог en слитных форм не дает, а формы au и aux сейчас рассматриваются, как слияние предлога à c определенным артиклем мужского рода le или множественного числа les.

В текстах среднефранцузского периода наряду с неопределенным артиклем единственного числа un/une начинает встречаться форма des для множественного числа. Поначалу она часто заменяется и чередуется с предлогом de. Одновременно встречалась и форма uns с тем же значением неопределенного артикля множественного числа (un + s - она впоследствии отпадет). Интересно, что во французском языке одну из форм артикля дал предлог, что отличает его от других романских языков, скажем, от испанского, где неопределенными артиклями являются, соответственно, формы числительного один (un)- un/una/unos/unas как в утвердительных, так и в отрицательных предложениях.

В среднефранцузский период получает распространение так называемая форма частичного артикля du и de la (опять же сочетание предлога de и определённого артикля), которая употреблялась с теми понятиями, которые нельзя сосчитать.

Новофранцузский период (XVI-XVIII в.)

С XVI в. французский язык становится главным средством коммуникации в государстве. В 1539 г. король Франциск I (1515-1547) подписал указ - Ордонанс Вилле-Котре (Ordonnance de Villers-Cotterêts), который предписывал использовать французский язык в делопроизводстве и официальной сфере. Это решение не только закрепило отход от латыни, но способствовало дальнейшему закреплению языкового варианта королевской столицы - Парижа и Иль-де-Франса, - нанеся таким образом серьёзный удар по региональным диалектам.

Изменение роли французского языка вновь поставило вопрос о выработке канонических норм. “Консервативные” грамматики по-прежнему рассматривали язык Франции как испорченный латинский, однако постепенно лингвисты приходят к выводу, что вернуть существующее наречие к латыни невозможно, и главной задачей является обогащение и развитие уже сложившегося языка. Доказательством его высокого уровня синтаксической и лексической стройности может служить тот факт, что в середине XVI в. появляется известнейшее произведение французской литературы “Гаргантюа и Пантагрюэль” Франсуа Рабле.

Важнейшим фонетическим изменением XVI в. можно назвать переход к фразовому ударению (слова сливались в одну фразу по смыслу, и ударение ставилось только на главном слове). В рамках этого слитной фразы появляется такое явление, которые мы сейчас называем “связкой” (нечитаемые согласные на конце слов теперь оказывались уже как бы в середине и “оживали”, т.е. начинали читаться (ср. совр. vous êtes, где связка между словами дает звук [z]).

Окончательно стягиваются дифтонги и трифтонги, благодаря чему слова приобретают свою современную фонетическую форму. Интересно, что во французском языке есть слово château (замок), в котором, наверное, собрались воедино сразу все фонетические преобразования, которые произошли во французском. Изначально это было латинское слово castellum (castella). В период народной латыни оно потеряло s в позиции перед согласной (над впереди стоящей гласной нарисовали циркумфлекс, или “домик”), перед переднеязычным звуком [a] согласный [k] странсформировался в [ч], далее эта аффриката упростилась до [ш], затем в ходе вокализации [l] превратилось [u], из-за чего на конце образовался трифтонг eua, дальше он перешел в трифтонг eau и стянулся в монофтонг [o]: castella -> câtella -> châtella -> châteua -> château. По такой же схеме трансформировались camel -> chameau (верблюд), alter -> autre (другой, иной).

В новофранцузский период продолжается разговор об орфографии. Ряд известных деятелей-лингвистов высказывал мнение о необходимости сближения написания и произношения, однако в большинстве остались консерваторы. Один из аргументов (которым, кстати, руководствовалось и царское правительство в России, когда обсуждался вопрос об отмене буквы “ять”) был таким: орфография может отличить простолюдина от образованного человека. Кроме того, во французском языке, который уже пережил ряд фонетических движений, не хватало графических знаков для изображения звуков. Не все знают, что в латинском алфавите ещё с римских времен длительное время не различали на письме буквы V и U. Сейчас это кажется невероятным, ведь всем видно, что у "V" загогулинка заостренная, а у "U" она плавная, однако к таком простому решению пришли не сразу. А для различия на письме звуков [v] и [u] придумывали какие-то хитрости, в частности, если это был звук [u], то после этой самой неустоявшейся графемы писали ещё и букву l (поскольку она сама в ряде слова вокализировалась и дала также звук [u]) - и так мы получили Renauld.

В середине XVI в. для обозначения звука [s] из испанского была заимствована ещё одна буква - ç (кстати, изобретатели этой буквы, испанцы, довольно быстро от неё отказались, а вот во французском она прижилась).

В новофранцузский период завершается формирование системы артиклей, и она приобретает современный вид. Кроме того, в лексике и орфографии разграничиваются существительные мужского рода (которые имеют нулевое окончание) и женского (которые имеют окончание e, которое ещё слабо читалось). Окончательно формируется система самостоятельных личных местоимений (moi, toi etc), а формы je, tu и т.п. более не могут употребляться без глагола. Завершается образование и ряда притяжательных прилагательных, и мы с полным правом можем спеть песенку про mon-ma-mes, ton-ta-tes...

В XVI в. окончательно и бесповоротно отмирают окончания глаголов в формах я, ты, он/она, они (убрать их из орфографии лингвисты не решились, опять же действуя в рамках исторического принципа - этимологии и родства словоформ). Это навсегда исключило возможность построения безличных предложений с одним сказуемым, так как без подлежащего непонятно, кто или что выполняет действие. Как следствие, язык приобрел одну из важнейших черт аналитического строя - фиксированный порядок слов в предложении.

Лирическое отступление - об аналитических и синтетических языках.

Языки бывают синтетические, где функция слов в предложении выражается при помощи изменения самого слова (прибавление или усечение окончаний, приставок и т.п.) и аналитические, где своеобразными маркёрами являются служебные слова (предлоги или вспомогательные глаголы, а также само расположение слов).

На практике это можно обрисовать так: в предложении всегда есть подлежащее, которое совершает действие, и дополнение, которое является объектом действия. Самое главное для понимания - определить, кто есть кто. В русском языке, который относится к синтетическим, главный показатель - это падеж: если он именительный, то это подлежащее, если косвенный - дополнение (скажем, что 5 косвенных падежей позволяют точнее выразить характер дополнения). Ещё одним показателем является число, которое согласуется с глаголом (и становится понятно, кто же выполняет действие), род, а также богатая глагольная флексия (когда каждое лицо и число имеет свою уникальную форму). Второй задачей в предложении надо определить, где чье определение, т.к. и существительное-подлежащее, и существительное-дополнение могут иметь при себе прилагательное-атрибутив. “Синхронизация” в падеже, числе и роде прилагательного и существительного позволяет нам в этом разобраться. Главный плюс такой системы – это возможность свободного порядка слов, ведь кто есть кто мы все равно определим по вышеописанному алгоритму. Главный минус - надо постоянно ювелирно проводить словоизменение, лезть буквально внутрь слова, а говорящие это не очень любят. Вспомните, как многим трудно дается склонение числительных, т.к. употребляются они реже существительных, да и парадигма их склонения сложнее обычной.

В аналитических языках отличить дополнение от подлежащего по самой форме слова нельзя (т.к. она, форма, не меняется). Поэтому, чтобы их идентифицировать, придумали алгоритм: если слово стоит на первом месте, значит, это подлежащее, если после глагола - это дополнение. Наличие предлога позволяет уточнить характер дополнения (у нас эту функцию делят предлоги с падежами). По такому же принципу определяется, где чей атрибутив (по местоположению, что стоит ближе, поэтому отрывать определение от определяемого слова нельзя).

Отличительной чертой французского языка является также и то, что даже число существительного (за редкими исключениями) выражается при помощи внешних атрибутов - артиклей. Иными словами, существительное зависит от того, кто его окружает. Среди минусов этой системы - четкий порядок слов (отклоняться нельзя), невозможность односоставных - безличных - предложений, инверсий; в плане понимания - всегда надо услышать предложение или фразу целиком. Среди плюсов - легкость построения предложений: нет необходимости лезть внутрь слов, достаточно лишь добавить один “кубик” рядом.

Вопрос о единых нормах письменного и устного языка вновь встал в начале XVII в. Установление абсолютизма стало новой вехой в развитии Франции. Королевская власть концентрирует в своих руках политический и экономический потенциал, единый язык воспринимается как неотъемлемая часть государственной машины. В 1636 г. по инициативе кардинала Ришельё (того самого, кто строил козни д’Артаньяну) была образована Французская академия, призванная регулировать вопросы национального языка. В её состав вошли консервативные представители парижского общества, которые считали, что язык надо освободить от “загрязнений” - т.е. просторечия. Принцип правильного употребления (bon usage) ставил во главу угла и пурист Клод Вожля (Claude Vaugelas, автор одноименного правила, требующего заменять артикль des на de в случае, если прилагательное стоит перед существительным во множественном числе). Правильные речевые образцы Вожля брал из речи образованных дворян столицы.Тогда же, в XVII в. Академия выпускает в двух томах словарь французского языка. Самые пытливые могут найти его отсканнированный вариант на сайте цифровой библиотеки Галлика и собственным глазами увидеть, как на письме, например, сохранялась буква s перед согласными (тогда как в этой позиции s окончательно выпала за два-три века до этого): писали estre, а не être (быть), epistre, а не épître (послание, посвящение). Позже Академия раз в 40-50 лет переиздавала этот словарь, который стал единственным эталоном нормы.

Продолжаются изменения в области фонетики. В середине XVIII в. сочетание oi (напомню, в старофранцузском языке оно произносилось как а потом превратилось в звуки [ɛ] или , в зависимости от говора) начинает трансформироваться в . Поначалу это считалось просторечным, но затем прочно вошло в язык. Таким образом казненная королева Франции стала Антуанеттой (а не Антэнеттой), а местоимение moi стало , а не . Трансформация не затронула только ряд слов, где, как и прежде, говорили [ɛ], и там просто поменяли орфографию (заменив oi на ai): françois -> français, foible -> faible, старое [ɛ] сохраняет и второй по величине (после Парижа) франкоязычный город мира - Монреаль. Он получил название по королевской горе, на которой он, как говорят, находится, а по старому произношению royal читалось как , После фонетических изменений гора стала называться уже Монруаяль, однако к названию города к тому моменту уже привыкли и решили его не менять.

В XVIII в. продолжает трансформироваться неустойчивый звук [ə]. Как в современном языке, его уже не произносят в конце, однако в середине он ещё существует и кое-где заменяется на é (décevoir- разочаровывать). Упорядочивается система носовых гласных - в частности, по новому правилу, если гласная закрыта произносимым назализирующим согласным, то звук остается чистым. В современной фонетике мы знаем это, как правило о том, что звук остается чистым, когда после него стоят "nn" или "mm".

В XVII-XVIII продолжается отпадение окончаний, однако далее мы увидим, как впервые за всю историю буквы опять заставили читаться! Но обо всем по порядку.

В XVII в. французы отказались произносить звук [r] не только в окончаниях –er (что встречается чаще всего у глаголов I группы), но и в окончаниях –ir у глаголов II группы (слово finir стало произноситься ), в окончаниях -eur (например, menteur (лгун) имело транскрипцию , а moqueur (насмешник) соответственно ), а также ещё в ряде слов - notre: (наш), votre: (ваш). Кануть в небытие уже было грозил и звук [l] на конце слов, в том числе даже в местоимении il -> [i], однако под влиянием слов, заимствованных из других языков, где [l] на концах слов произносился, этот звук в конечной позиции стал восстанавливаться - немым он остался только у нынешних фонетических исключений gentil (милый), soursil (бровь), fusil (ружье).

Кроме того, французы время от времени стали “опускать” [k] в слове avec. Отпадение согласных бы продолжалось, но вмешались лингвисты. В слове avec было закреплено обязательно произношение последней буквы. Также благодаря “волевому решению” опять стали читаться конечные –r у глаголов II группы и слов на -eur. Кроме того, восстановили произношение звука [s] в словах piusque (так как), presque (почти) (когда-то давно они образовались слиянием соответственно puis+que и près+que, а, как известно, s в позиции перед согласным не читалось с XIII в.). Как-никак, а ришельевская академия свое дело делала! Пусть и не очень последовательно.

В XVII-XVIII вв. палатализованный звук , который на письме выражается как ill(e) и произносился ранее как итальянское gli или классическое испанское ll (по-русски звук передается как [ль], например, в слове Севилья), трансформировался в [й] (который считается дальнейшей степенью палатализации и без того уже мягкого [ль]) и приобрел свое современное звучание. Исключения, как известно, mille, ville, tranqille, а также город Lille.

Особо можно отметить, что за последние 2-3 века ряд французских времен (сложных по структуре) перестает употребляться в разговорной речи. В частности, форма Passé Composé практически вытеснила Passé Simple, также в речи носителей мало соблюдается принцип согласование времен (который опять же требует употребления сложных, составных относительных времен).

Таким образом французский язык приобрел свою нынешнюю фонетическую и грамматическую структуру. Однако человеческая речь - ткань очень живая, поэтому новые изменения не заставят себя ждать. И по мере овладения языком мы начнем замечать их уже сами.

У этой статьи есть автор, Артем Чумаков. Вот его страница на Google +. Копирование текста статьи возможно только с его согласия! В статье использованы фотографии из Wikimedia Commons, а также фотографии, произведенные автором этого сайта. Если вы хотите использовать эти фотографии, пожалуйста, ознакомьтесь с

История Французского языка

Французский язык образовался из латинского народного языка, когда территория, заселенная ещё в середине 1-го тыс. до н. э кельтскими племенами (галлами), была завоевана римлянами. Складывалась галло-римская народность, смешанному населению необходимо было общаться между собой и с населением других римских провинций, а также с центральной властью. Родные языки галлов были вытеснены общеимперским языком - латынью, но, с одной стороны, латинский язык был усвоен народом в упрощенном виде - "вульгарная латынь", а с другой стороны, кельтский и германский оказали свое влияние на формирующийся новый язык. Для всей группы романских языков, сформировавшихся на базе латыни на территории римских провинций, характерны общие исторические тенденции. В языке, легшем в основу современного французского, эти тенденции получили крайнюю степень выражения. В фонетике это редукция безударных гласных, изменение гласных под ударением, падение интервокальных и конечных согласных, упрощение групп согласных и общее сокращение длины слова. Изменения грамматической структуры языка отражают уже не только общеязыковые законы, но и характер народа. Французский ум отпечатался на языке, полученном от римлян. Освободившись от своих торжественных форм, этот легкий и гибкий язык стал вполне приспособленным к мысли, слову и действию, обрел твердо установившуюся образцовую грамматику, благодаря чему французский на много веков стал языком дипломатии и культуры. В галло-романский период было положено только начало становлению этих черт, окончательному же их формированию предшествовали многие века исторических изменений, воздействия этнических и культурно-исторических факторов.

На следующем этапе своего развития язык галло-романской народности оказался под вилянием франкского. Германские племена вестготов, бургундов, франков в 5 веке начали завоевание провинций ослабевающего Рима. К 6 веку франки подчинили всю Галлию, а также вестготов и бургундов и создали Франкское государство, превратившееся к началу 9 в. при Карле Великом в огромную империю. Германские завоевания способствовали формированию новых народностей - северофранцузской и провансальской. Север страны испытал большее германское влияние, юг остался более романизированным. Стали формироваться два диалекта - южно-французский и северно-французский. Оба диалекта развивались на базе латыни, из которой исчезли падежи, средний род и много других элементов - народное упрощение языка после уничтожения римской системы образования по сути отражало упадок, деградацию языка. Но высшие круги населения, особенно южные французы, по-прежнему продолжали пользоваться "чистой латынью". Между тем продолжалось формирование французского языка: оба диалекта активно развивались и уже к концу XI века и северные, и южные французы начали создавать собственную литературу, в XII веке французский язык обретает право на письменность. В средние века оба диалекта существовали рядом как литературные языки, но с течением времени северно-французский диалект стал вытеснять провансальский. Развитию общефранцузского разговорного и литературного языка способствовало политическое и экономическое объединение французских земель вокруг Иль-де-Франса с центром в Париже. Этническая и языковая консолидация в Северной Франции в XII-XIV вв. проходила значительно быстрее и глубже, чем в Южной Франции, и при Франциске I именно северно-французский сделался единым книжным, деловым и судебным языком. С утверждением в XVII - XVIII веках французской гегемонии в Европе Парижский королевский двор стал средоточием европейской культуры, а французский язык - языком дипломатии и аристократического общества европейских стран. Потребность в наречии, наиболее пригодном для общественных сношений, была одной из причин, сделавшей французский язык в высшей степени аналитическим, а вследствие этого точным. Философия французских просветителей, переводы французской классической литературы сыграли большую роль в распространении французского литературного языка в провинциях, где до того времени ещё стойко держались местные говоры, и в других странах. Реформы в области администрации и школьного дела способствовали стиранию областных различий и слиянию северо-французской и провансальской народностей в нацию с единым литературным языком.

Современный французский язык - это язык, на котором всего труднее плохо мыслить и хорошо писать. Француз выражает отдельными словами не только главные мысли, но и все второстепенные идеи, часто даже простые указания соотношений. Таким образом мысль развивается скорее в ее логическом порядке, нежели следует настроению говорящего. В построении своих фраз французы являются логиками и артистами; вместо того, чтобы брать все, что предлагает действительность, они выбирают наиболее правильное или прекрасное, идеализируют ее на свой манер. Отсюда до пользования и злоупотреблений абстрактной логикой и риторикой один шаг, и это - обратная сторона положительных качеств: ясности, точности, меры и изящества. Если ум народа воплощается в его языке, и если последний, в свою очередь, увековечивает ум народа; если правда, как замечает Гартманн, что "формы национального языка управляют движениями мысли", то легко понять, какое влияние должен был оказывать на французскую нацию ее язык, являющийся сам по себе целой школой.

Галло-романский язык

Галлы были небольшой частью кельтов. До завоевания Галлии Юлием Цезарем (58-52 гг. до н.э.) их язык был основным. В современном французском сохранилось несколько галльских существительных, в основном относящихся к сельской жизни (chemin - дорога, dune - дюна, glaise - глина, lande - ланды...).

Латинский язык, которым галлы овладевали, постоянно общаясь с римскими солдатами и чиновниками, постепенно изменился и получил название народной латыни, или романского языка.

Франки
Франция получила свое название от франков, последних завоевателей германского происхождения. Но сильного влияния на язык они не оказали.
От них остались слова, относящиеся к войне (blesser - ранить, guerre - война, guetter - стеречь, hache - топор,..), чувствам, с ней связанным (haïr – ненавидеть, honte - стыд, orgueil - гордость...), а также к сельскому хозяйству (gerbe - букет, haie - изгородь, jardin - сад...).

Старый французский и среднефранцузский языки
Романский язык делился на диалекты: северный - на него повлияли франки («oui » да произносилось oïl ), южный - на него повлияли римляне («oui » да произносилось ос ). Начиная с XV века все диалекты вытесняются франсийским, на котором говорили жители Иль-де-Франса. Он и лежит в основе французского языка. Капетинги - династия французских королей - были владельцами Иль- де-Франса, а Филипп-Август превратил Париж в столицу своего государства.

Эпоха Возрождения
В результате итальянских войн конца XV века и правления Марии Медичи во французском языке появилось много итальянских слов, связанных с военным делом (alarme - тревога, embuscade - засада, escadron -эскадрон, sentinelle - часовой...) и искусством (arcade - аркада, balcon - балкон, sonnet - сонет, fresque - фреска...).

В обязанность Французской Академии, основанной Ришелье в 1634 году, вменялась регламентация французского языка и литературных жанров.
В 1694 году вышел первый академический словарь.
С 1714 года, даты подписания Раштаттского договора (составленного на французском), французский становится языком международной дипломатии.
В XVIII веке французский язык обогащается множеством английских слов (meeting - митинг, budget - бюджет, club -клуб, humour - юмор...).

Изменения в произношении и написании

Вплоть до Революции 1789 года число французов, умевших читать и писать, было невелико. Разговорный французский, не имея строгих правил, изменялся, в частности, менялось произношение.
Что касается орфографии, то она зависела от печатников. Поскольку письменный язык не был доступен широкой публике, никто не занимался его систематизацией. После 1789 года, особенно в XIX веке, растет количество школ. Орфография французского языка становится необходимой дисциплиной школьной программы. С 1835 года правила французской орфографии в том виде, в каком их формулирует Академия, обязательны на всей территории Французской республики.

Лексический состав языка представляет собой совокупность очень разных слов с точки зрения сферы их применения. Одни слова употребляются часто и повсюду, в текстах любых жан­ров и людьми различных социальных слоев и возрастов. Сфера других слов ограничена. Так, из синонимов mourir, décéder, expirer, trépasser, claquer, casser la pipe один носитель языка может никогда не употреблять некоторые слова, хотя все они ему одинаково понятны, другой отдает предпочтение какой-то одной или двум лексемам, третий в зависимости от обстоя­тельств прибегнет к разным языковым единицам. Ни один че­ловек не знает всех слов своего родного языка: иногда ему не­известно понятие; хотя слово знакомо (так часто происходит с политическими терминами, заимствованными новыми словами, например в русском языке консенсус, паритет и т. д.), иногда известно понятие, но неизвестно, каким словом оно выражается (например, название хорошо знакомого цветка или растения), иногда неизвестно ни понятие, ни слово, и человек даже не предполагает, что оно существует. Однако, несмотря на различ­ные формы выражения, обусловленные индивидуальными осо­бенностями человека, уровнем его культуры и степенью образо­ванности, профессиональной принадлежностью и социальной от­несенностью, национальный язык как средство общения всех членов данной нации является общенародным, обслуживающим все слои населения, и в этом смысле единым. В то же время национальный язык, служащий для миллионов людей, отлич­ных друг от друга, средством выражения мысли в самых раз­личных областях и условиях деятельности, бесконечно много­образен.

Французский национальный язык формировался на протя­жении многих веков; первые литературные памятники, дошед­шие до наших дней, относятся к X-XI векам.

К VIII-IX векам на территории страны сформировались две разновидности языка, которые получили свое название по спо­собу произнесения утвердительной частицы oui «да»: langue d"oil - на севере и langue d"oc - на юге. Как предполагают лингвисты, и в частности В. фон Вартбург, разграничение язы­ка на две ветви произошло в значительной степени по причине германских нашествий: там, где влияние франкского суперстра­та оказалось наиболее сильным и продолжительным, возникли северные и восточные диалекты: валлонский, пикардский, нор­мандский, шампанский, франсийский. К югу от Луары осталась территория, наиболее романизованная, которую почти не затро­нуло германское господство и где langue d"oc принимает форму гасконского, провансальского, лангедокского, лимузенского и других диалектов. Существовала и пограничная зона франко-провансальских диалектов, расположенная в районе Лиона - до и вдоль границ со Швейцарией, в которой перекрещиваются черты северных и южных диалектов. Таким образом, политиче­ская и экономическая раздробленность, характерная для средне­вековья, отразилась и на состоянии языка.

Langue d"oc был прославлен трубадурами и дал в XI- XIII веках блистательную поэзию; но после того, как в 1271 году Лангедок перешел под непосредственное правление королей Франции, приходит в упадок и язык, обреченный на участь местного говора.

Из диалектов langue d"oil наиболее развитыми оказались нормандский, шампанский и пикардский, на которых написаны выдающиеся произведения средневекового периода, такие, как «Chanson de Rolland» (XI в.), «Roman de Renart» (XII-XIII в.), «Roman de la Rosé» (XIII в.) и др. 1 К XIV-XV векам усилива­ется роль короля и Парижа, происходит постепенное расшире­ние королевского домена и распространение диалекта области Иль-де-Франс, фраисийского, на вою территорию страны. Ко­роль франков (rex francorum) становится королем Франции (гех Franciae), т. е. его власть распространяется не на народ­ность, а на географическую территорию. Париж превращается в культурный центр страны, и вся литература на народном язы­ке стремится отразить речь Парижа. Изобретение и распростра-

1 Новейшие исследования, впрочем, показали, что собственно диалектные черты в этих и в других ранних рукописях X-XIII веков уступают по ча­стоте употребления общефранцузским, или франсийским Объяснение этому можно найти в следующей гипотезе: письменная форма - скоипта- опира­лась на хорошо развитую латинскую письменную традицию, и писцы-скрипы (монахи) пытались «преодолев узкорегиональные рамки разговорного узу-са>, стремясь к единству письменного языка, его ориентации на письменный узус ведущей школы письменности, расположенной в центре Франции, в монастыре Сен-Дечи. Однако перемещение центров письменности из мона­стырей в города приводит к разрушению письменных традиций, я в XIV ве­ке диалектный характер рукописей усиливается (Становая Л. А. Введе­ние в скриптологию. СПб, 1996. С. 80-85).

нение книгопечатания также способствует унификации языка: литература должна быть понятна максимально широкой публи­ке, поэтому диалектные особенности текстов устраняются в пользу франсийского диалекта.

Становление французского литературного языка происходит в противоборстве как с диалектами, так и с латынью. Еще в конце средних веков латынь продолжает играть важную роль, поскольку клирики, представлявшие собой подавляющее боль­шинство образованных людей, предпочитали даже о светских сюжетах писать на латыни. Дольше всего латынь сохраняется в преподавании, которое находилось в руках церкви. В началь­ных школах сначала учили читать по латыни и только потом по-французски. В коллежах еще в начале XVIII века обучение ве­лось на латинском языке, и только со второй половины века латынь уступает свои позиции французскому, оставаясь языком научных дискуссий. 2

Эпоха Возрождения оказала решающую роль в распростра­нении и становлении франц)зского языка как языка литерату­ры, науки и юриспруденции. Манифест Плеяды «La deffense et illustration de la langue françoise» (1549), написанный Иохи-мом дю Белле (Du Bellay J., 1522-1560), призывает создавать литературные произведения на французском языке, который до­стоин своего великого предка - латинского языка. По свиде­тельству М. Коэна, в Париже XVI века издавалось в 10 раз больше стихотворных произведений на латинском языке, чем на французском. 3

В 1539 г. Франциск I издает ордонанс, вошедший в историю как эдикт Вилле,-Котре (Villers-Cotterets), который предписы­вает использовать французский язык в официальных и юриди­ческих документах вместо латинского; это означает, что фран­цузский язык становится языком государственным.

В XVI-XVII веках завершается политическое объединение Франции в форме абсолютной монархии. Единое государство должно иметь единый национальный язык; основанная карди­налом Ришелье в 1634 г. Французская Академия имела целью создание словаря и грамматики. Первое издание словаря было подготовлено и вышло в свет в 1694 г. Блестящий филолог-эллинист А. Этьенн (Estinne H., 1528? - 1598), автор 170 работ, боролся за чистоту национального языка, доказывал его пре­восходство над латынью и столь модным в конце XVI века итальянским языком. Свои воззрения он изложил в опубликован­ных в 1578 г. «Deux dialogues du nouveau langage françois italianizé et autrement desguizé» и в 1579 г. «De la précellence du langage françois». Придворный поэт Ф. Малерб (Malherbe Fr.,

2. Д о з а А. История французского языка. М., 1956. С. 430.

3. Цит. погТимескова И. Н., ТарховаВ A. Essai de lexicologie
du français moderne. Л., 1967. P. 105.

1555-1628) ратовал за ясность и прозрачность языка, исклю­чал из него неологизмы, архаизмы, диалектизмы и прочие «не­правильности». В 1647 году грамматист К. Вожла (Vaugelas CL, 1585-1650) публикует «Remarques sur la langue françoise utiles à ceux qui veulent bien parler et bien escrire», где утверждает, что норма должна быть ориентирована на язык двора и выс­шего света (le bon usage). В 1660 году выходит «Общая и Ра­циональная грамматика» Пор-Руаяля, ставящая своей целью найти общие принципы строения языков, объяснить, почему су­ществуют те или иные языковые обычаи и нормы. 4 В результа­те сознательных усилий грамматиков и теоретиков языка в об­щих чертах формируется французская национальная норма, которая ориентирована на язык «хорошего общества» - двора и Парижа. Эта исторически сложившаяся норма лежит в основе и современного языка, хотя за три столетия она, конечно, пре­терпела существенные изменения.

Общенациональный язык понятен всему населению, говоря­щему на данном языке Существуют, однако, лексические пла­сты, которые не являются достоянием всей нации, а принадле­жат отдельным социальным или территориальным группам на­селения. Обычно говорят о территориальных и социальных диа­лектах.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ДИАЛЕКТЫ

Территориальные диалекты представляют собой разновид­ность языка, функционирующего на определенной территории, имеющую характерные особенности, отличные от национальной нормы; они сказываются на особенностях произношения, грам­матической системе, но особенно на лексике.

По свидетельству французских лингвистов, диалекты в соб­ственном смысле этого слова, такие, какими они были в средние века, более во Франции ^не существуют. С объединени­ем французского государства они окончательно вытесняются из литературы, но сохраняются еще в устной речи главным обра­зом крестьянства и мелкой буржуазии.

В период Великой французской буржуазной революции 1789 года революционная буржуазия активно борется не только за политическое, но и за языковое единство Франции, считая, что одно невозможно без другого. «Le fédéralisme et la superstition parlent bas-breton, l"émigration et la haine de la République par­lent allemand (c"est à dire alsacien), la contre-révolution parle italien (c"est à dire corse) et la fanatisme parle basque». 5 Против диалектов принимаются насильственные меры: так, закон от 20.07.1794 года предусматривает ответственность, вплоть до уго­ловной, за любое "отклонение от использования французского

4 Реферовская Е. А. Философия языка и грамматические теории во Франции: (Из истории лингвистики). СПб., 1996. С. 7.

5 Hagège Cl. Le français et les siècles. Paris, 1987. P. 195.

языка в официальных документах. Однако диалекты отмирают постепенно, по мере того как Франция становится единым на­циональным государством с развитыми политическими и эконо­мическими связями между всеми ее областями, по мере того как возрастаег значение Парижа. Введение всеобщего бесплат­ного обязательного начального образования (конец XIX века) завершает лингвистическое объединение государства.

Некоторые диалектные лексические особенности продолжают существовать - обычно говорят о наличии патуа. М. Коэн на­зывает говоры «местными оттенками» и утверждает, что фран­цузский язык к середине XX века является наиболее унифи­цированным из всех европейских языков, наряду с русским. Между тем еще два столетия назад, в 1793 году, аббат Гре-гуар на основании данных разосланной им по провинциям анке­ты докладывал Конвенту, что из 25 млн французов б млн не понимают французского языка и примерно столько же понима­ют, но не говорят на нем. Большинство лиц, говорящих »а па­туа, владеет и общенациональным языком; как правило, патуа - устные говоры, на них не пишут; они продолжают «раз­мываться» изнутри, в них все больше и больше проникает лексика французского языка, отчасти и грамматические формы. На патуа говорят в основном крестьяне старшего поколения, бабушки и дедушки. Их дети владеют патуа, но за пределами семьи и своей местности говорят на французском общенацио­нальном. Внуки практически не используют патуа, так как стре­мятся пользоваться языком радио, телевидения, прессы, кино, т. е. нормированным французским языком. «Ne survit plus dans la province qu"un patois abâtardi qui continue à alimenter les vulgaires des centres urbains et par leur intermédiaire l"argot et la langue populaire commune». 6

На большой территории вокруг Парижа местные говоры ис­чезли совсем. Французский язык, распространившись там, где ранее говорили на диалектах, приобрел некоторые специфиче­ские для каждой области черты; эти территориальные разновид­ности языка французские лингвисты обозначают термином «le français régional», или «marginal».

Как считает исследователь региональных особенностей фран­цузского языка А. Допань, в различных регионах Франции, кроме 1 Иль-де-Франс, можно одновременно услышать использо­вание трех вариантов языка:

Местный диалект (точнее патуа), на котором говорят меж­
ду собой жители одной местности или одной области;

Французский региональный, т. е. французский язык, окра­
шенный различными особенностями, в основном фонетическими
и лексическими; это повседневный язык, на котором говорит все
население;

6 Guiraud P. Patois et dialectes français. 2-éd. Paris. 1971. P. 28.193

Национальный французский язык, к которому прибегают в различных случаях и при различных обстоятельствах; он же звучит в проповеди священника, речи учителя и т. п 7

В письменной форме речи носители языка всегда будут стре­миться выразить свою мысль на общенациональном француз­ском языке; отклонения от нормы свидетельствуют об уровне образования. Так, жителя юга Франции выдает сильный акцент: отсутствие оппозиций «а» переднее / «а» заднее, «о» от­крытое» I «о» закрытое, более закрытое «е» носовое, краткие носовые, которые часто произносятся как чи­стые звуки, и некоторые другие фонетические особенности. Паштет из гусятины или свинины, называемый на севере rillet­tes, в Гаскони именуется graisser on; il est complètement hart означает il est complètement saoul. Полиэтиленовая сумка, для которой в Париже нет особого наименования (sac) , на юге часто именуется poche, a на востоке cornet, под влиянием швей­царского варианта французского языка.

Несмотря на утверждение большинства лингвистов о том, что диалектов не существует, прежнее разграничение на область oil и область ос не стерлось и продолжает ощущаться. 8 В зоне langue d"oil проживают 19 млн французов, в области langue d"oc насчитывают 12 млн человек - это означает, что более полови­ны населения страны, хотя бы пассивно., владеет региональными особенностями языка (данные П. Гиро относятся к 70-м годам, население Франции в 1993 году составило 57,5 млн человек 9).

Отмирая, диалекты не исчезают бесследно. Как пишет! А. Доза, «хотя французский язык и подавил своих обделенных судьбой братьев, он усвоил значительную, если не лучшую, часть их лексических богатств "благодаря заимствованиям, чис­ло которых увеличивалось по мере отмирания говоров: фран­цузский язык должен стать большим национальным гербарием, который спасет все, что мо"жет быть спасено из флоры народ­ного языка». 10

В общенародный французский язык из диалектов перешли прежде всего названия реалий, характерных для какого-то одно­го региона страны. Например, провансальские кушанья, напитки, сельскохозяйственные культуры: bouillabaisse «марсельская уха», pastis «анисовый ликер», griotte «сорт кислой вишни», olive j «маслина», luzerne «люцерна»; предметы быта, орудия труда, игры: foulard «ткань, платок», mante «длинная женская накид­ка», mascotte «амулет», bigorne «двурогая наковальня», pétan­que «игра в шары» и т. д. Французский язык «поглотил» также!

7 Doppagne A Les régionalismes du français. Paris; Gembloux, 1978.,

9 Le Petit Larousse: Dictionnaire encyclopédique. Paris, 1993. P. 1333». 1 10 Д о з а А. История французского языка. С. 432.

большое количество так называемых технических диалектных слов, т. е. лексем, использующихся в какой-то отрасли промыш­ленности или сельского хозяйства, которая первоначально раз­вилась из-за природных условий в какой-то одной провинции. Так, поскольку угольные шахты возникли сначала в Пикардии, в районе Лилля, многие пикардские и валлонские слова пере­шли во французский: houille «каменный уголь», buse «воздухо-надувная труба в шахте», benne «вагонетка», escarbille «мелкий непрогоревший уголь», bourgeron «рабочая блуза», rescapé «уце­левший при завале» и др. Незаимствованные морские термины имеют в основном нормандское и провансальское происхожде­ние, так как рыболовство и мореплавание развились первона­чально именно в этих районах. Например, нормандские bouée «буек», cape «плавание при минимальной парусности, дрейф», galet «галька», falaise «утес», quille «киль», vareuse «матросская блуза»; провансальские barque «барка», cabestan «кабестан», galère «галера», radeau «плот», ргоиг «нос корабля». Большая часть названий рыб и морских животных заимствована из про­вансальского: anchois «анчоус», dauphin «дельфин», langouste «лангуст», merlus «мерлуза», sole «морской язык», thon «ту­нец», torpille «электрический скат» и т. д.

Диалекты дали также большое количество арготических слов, о которых речь пойдет ниже.

" Диалектные слова используются писателями для придания местного колорита (couleur locale) или для речевой характери­стики персонажей. Так, Бальзак использует овернское и анжуй­ское наречия, Мопассан - нормандский и овернский диалекты, Паньоль - провансализмы. Использование маргинальных лекси­ческих слов в литературе также способствуют их проникнове­нию в национальный язык. Например, mas «ферма» или «дом», jarre «глиняный кувшин» понятно каждому французу - и южани­ну и северянину благодаря широкому употреблению этих лек­сем в произведениях, описывающих жизнь Прованса. Вот неко­торые примеры:

- Ça mange donc de la frippe? - dit Nanon.

En Anjou, la frippe, mot du lexique populaire, exprime l"accom­pagnement du pain, depuis le beurre... jusqu"aux confitures... (Balzac, Eugénie Grandet).

Je ne pensais pas plus à votre neveu qu"à votre chien...
Ne voilà-t-il pas que vous ne m"avez aveint que six morceaux de
sucre! (aveindre: aller prendre un objet pour l"apporter à la per­
sonne qui le demande) (ibid.).

Oriol s"arrêtant en face de lui demanda:

Veux-tu gagner une pièche de chent francs? (une pièce de
cent francs).

Le vagabond se décida et murmura:

- Fouchtra, quo se demanda pas!.. Pichque tous les drogures
n"ont pas pu me guori, ck"est pas votre eau qui Ppourra

(Fichtre, pourquoi pas! Puisque tous les médicaments n"ont pas pu me guérir, ce n"est pas votre eau qui le pourra) (Maupassant, Mont-Oriol).

Quel bossu? - demanda l"instituteur.

- Un fada! - dit le Papet.

Pas si fada que ça, répliqua le menuisier.

Quand je dis fada, reprit le vieillard, je ne veux pas dire
imbécile. Je veux dire pas raisonnable (Pagnol, Manon des
sources).

Les mêmes ne parlaient entre elles que le provençal. Comme Léonie demandait qui était cette dame, ce fut la dame qui répon­dit dans la même langue:

Moi? Je suis la mère de l"instituteur...

Le soir dans les familles les mêmes racontèrent que la mère de l"essituteur était une merveille: intelligente, et belle, et brave, et qui parlait le patois aussi facilement que le français. Tout ce qu"on pourrait lui reprocher, c"était que pour dire «peut-être», elle disait «béléou» au lieu de «bessai». Mais qu"est-ce que vous voulez, la Drôme c"est dans le Nord (ibid).

Как видно из примеров, диалектные слова локализуют дей­ствие и характеризуют персонажей. Южане говорят не так, как северяне, и это надо осознать "будущим специалистам, для кото­рых французский язык - иностранный. Особенно сильный акцент - марсельский, где звук «г» раскатистый, а носовые звуки почти не произносятся Слово enfant звучит, по свиде­тельству А. Допань, как âne fagne, jaune как jone.

Во Франции наблюдается довольно активное движение за возрождение традиционной культуры, языков малых народно­стей (бретонцев, каталанцев, корсиканцев и др.), исконных диалектов, в частности бывшего языка langue d"oc (лат. Hngua occitana, окситанский, или новопровансальский, язык, включаю­щий североокситанский, южноокситанский и га"сконский диа­лекты). Попытки возрождения этого языка в XIX веке связы­ваются с именем псЬта Ф. Мистраля, писавшего свои поэмы по-провансальски и ратовавшего за распространение провансаль­ского во все сферы общественной жизни Прованса. Окситан­ский язык сейчас изучается в общеобразовательных школах и университетах юга Франции как один из предметов, но попытки ввести преподавание хотя бы в начальных школах целиком на родном окситанском языке не увенчались успехом. Французский язык, государственный язык Французской Республики, остается языком преподавания и основным разговорным языком боль­шинства ее населения.

СОЦИАЛЬНЫЕ ДИАЛЕКТЫ

Под социальным диалектом (жаргоном) понимается язык определенных социальных групп, который возникает естествен-

ным образом при их профессиональной деятельности или созда­ется нарочито для обособления какой-то группы от другого на­селения.

Жаргоны - это искусственные «языки», не имеющие своего основного словарного фонда, своего грамматического строя, но дублирующие многие слова общенародного языка специальными лексемами. Эти последние могут быть как оригинальными (в частности, метафорические номинации), так и искаженными ва­риантами существующих слов (при помощи особых суффиксов^ префиксов, перестановки, сокращения и т. п.). Крайний слу­чай - искажение в речи всех слов путем добавления каких-либо морфем или перестановки слогов, своеобразное кодирование речи.

Особое место среди социальных диалектов занимает аристо­кратический прециозный жаргон XVII века, который возник в литературном салоне мадам де Рамбуйе, объединившем вокруг себ» весь цвет парижского общества (Honoré d"Urfé, Voiture,. Guez de Balzac, Madeleine de Scudéry и др.)- Это «е был «тай-нцй» язык в собственном смысле этого слова, а лишь стремле-нш изъясняться изысканно, не так, как все. По свидетельству современников, посетители салона «твердо убеждены, что мысль нечего не стоит, если она может (быть понятна всем, и поэтому основное их правило состоит в том, чтобы говорить не так, как говорит народ, дабы их мысли могли понимать только те, у кото разумение выше обычного; для этого они всячески стре* мятся разрушить прежний язык и делают «е просто новый, но язык, свойственный только им одним». 11 Основным средством общения была изящная перифраза, заменявшая обычные слова на описательные обороты, например: les cheveux - la petite oye de la tête, les dents - l"ameublement de la bouche, les oreilles - les portes de l"entendement, les fauteuils - les commodités de la conversation, l"eau - l"élément liquide, dîner - prendre les né­cessités méridionales или donner à la nature son tribut accoutumé.

Совершенно очевидно, что такой «язык» не мог просущест­вовать долго и был высмеян современниками, в частности в ко­медии Ж- Б. Мольера «Смешные жеманницы» (Les précieuses ridicules, 1659). Ценным свидетельством этого социально-языко* вого явления послужил вышедший в XVII веке словарь Сомеза (Somaize. Le grand dictionnaire des précieuses historique, 1661).

Любая "более или менее замкнутая социальная группа может иметь свой жаргон, свои особые слова и выражения. Например* для шофера такси его машина - это un tobogan, un landaulet, un bahut, un fiacre, une boîte à roulettes, un tombereau, un bou-zin, une bagnole, une charrette и т. д. В уютах нредставителей различных социальных групп понятие «умереть» может быть.

11 Цит. по: Сергиевский М. В. История французского языка. М^, 1947. С. 164-165.

передано по-разному; так, солдат скажет passer l"arme à gau­che «переложить оружие в левую руку», моряк - filer son câble «травить канат», торговец - déposer son bilan «объявить себя банкротом», игрок - dévisser son billard «отвинтить бильярд», т. е. выразит его через призму своего занятия или ремесла. 12 Впрочем, все приведенные фразеологизмы, возникнув в опреде­ленной социальной группе, расширили сферу своего употребле­ния и вошли в общенародный словарь, правда, с пометой «раз-говориые».

Иногда жаргон возникает внутри отдельного учебного заве­дения. Например, в Политехническом институте (Ecole Poly­technique) одни слова было принято усекать с начала: cabinet > binet, другие - с конца: colonel > colo.

Профессиональные «словечки» характеризуют речь людей внутри своего профессионального круга, вне этого круга слова могут быть непонятны, а потому их избегают, обращаясь к лексике общеупотребительной, либо, наоборот, их используют, чтобы «закодировать» речь. Например, театральный жаргон: armoire à sons=piano de l"orchestre, baisser le torchon=baisser te rideau, un tunnel = longue tirade dans le texte, faire de la baraque = donner un mauvais spectacle, boire la tasse = con­naître l"insuccès complet. Жаргон (художников: croûte = peinture qui n"est pas au goût du peintre, navet = peinture horrible, cro-queton - croquis. Иногда жаргонные профессионализмы пере­ходят в национальный язык, оставаясь при этом стилистически сниженными; например, avoir le trac «бояться» из театрального жаргона или barbouiller «мазать» из жаргона художников.

Но все чаще термин «жаргон» вытесняется термином «арго», хотя изначально этим терминам соответствовало различное со­держание.

Термин «жаргон» более древний; уже в XIII веке, как сви­детельствует П. Гиро, в грамматике провансальского языка «Le Donats provensals» говорится о тайном воровском жаргоне - gergon ou langue des truands, упоминания о котором встречают­ся регулярно во все последующие века. «Рассекречен» этот тайный язык был в XV веке на процессе кокильяров, что доку­ментально подтверждено в словаре, сопровождающем описание суда («Procès des Coquillards de Dijon», 1455). Как пишет В. M. Жирмунский, развитие разработанных тайных языков профессионального назначения связано, с одной стороны, с мас­совой пауперизацией трудящихся, с другой - с наличием кор­поративной организации деклассированных элементов - нищих, воровских шаек и разбойничьих банд. И то и другое явление характерно для эпохи разложения феодальных отношений, в особенности для XIV-XVI веков. Многочисленные (до несколь­ко сот и даже тысяч человек) банды воров и нищих пополня-

12 Guiraud P. L"argot // Que sais-je? N 700. Paris, 1973. P. 51-62.

лись военными отрядами, распущенными после заключения мира в столетней войне; против них предпринимались каратель­ные экспедиции. Банда кокильяров состояла из тысячи человек, разбросанных по всей Франции, но собиравшихся вокруг Ди-жона (Бургундия). 13

В эпоху феодализма нищие, воры, проститутки и т. п. имели свои корпорации, организованные по типу ремесленных цехов. В середине XVII века парижские бродяги основали так назы­ваемое королевство Royaume des truands. Банды имели своих королей, наместников в провинциях и периодические собра­ния - «генеральные штаты» с разработанным церемониалом. «Старейшины» банд обучали молодых членов тайному языку; если какие-то слова рассекречивались, становились понятными слишком многим, они заменялись на другие, язык «реформиро­вался». Вот этот жаргон деклассированных элементов и полу­чает название арго. Этимология слова достаточно туманна. Считается что оно восходит к ст. фр. ergot, обозначающему острые когти хищного зверя. В язык воров это слово вошло в переосмысленном значении «кража, воровство», а затем, в XV веке, «сообщество воров». Сам же вор называл себя argotier, а свой язык jargon. Впрочем, существовали и другие наимено­вания: baragouin, blesquin (jargon des Mercelotz), narquois, jobelin, пока в XVII веке не закрепилось за их языком наимено­вание арго (метонимический перенос: арго -сообщество во­ров- арго - язык, на котором они говорят). Академический словарь зафиксировал это значение в 1740 году.

В 1837 году Видок, каторжанин, который после отбытия срока служил в полиции, составил словарь арго, насчитываю­щий 1500 слов. Какие же семантические группы слов входят в воровской жаргон? Это наименования человека, степени родст­ва, части тела: la boulangère (la femme du souteneur), les quilles (les jambes), une anse (une oreille), les louchans (les yeux); его жизнедеятельность - «профессиональная», связанная с во­ровством и насилием, и физиологическая: casser (cambrioler), se dégonfler (avouer), le bavard (l"avocat), le curieux (le juge), roupiller (dormir), a также окружающий мир и правила поведе­ния: la pane (la misère), Vartiche (l"argent), bêcher (calomnier, médire).

Основной способ создания секретных слов - это: а) метафо­рический перенос наименования на основе имеющегося или ка­жущегося сходства признака или функций: les courbes = les épaules (courbe «согнутый, courbé «сутулый»), les gralantes= les mains (gratter «скрести, царапать»); 14 б) синонимическая субституция: voler заменяется на fourbir «чистить», его синони-

13 Жирмунский В. M Национальный язык я социальные диалекты.
Л, 1936. С. 126-129.

14 Об этом подробнее см.: Шевченко Л. Н. Вторичная номинация
как способ формирования французского арго: Канд. дис. Калинин, 1990.

мы и глаголы той же тематической группы nettoyer, laver, re­passer приобретают значение «красть»; в) омонимическая суб­ституция: cloporte «мокрица» = concierge qui clôt les portes «консьержка», baiser «целовать» = tromper «обдурить», по ана­логии со ст. фр. boiser, означавшим «обманывать»; г) игра слов: aller à Ruel «убить» (ruer - tuer], aller à Montpipeau «обма­нуть» (piper - tricher), il vaut mieux aller à Niort qu" à Tours (il vaut mieux nier qu"être amené à la tour de la Conciergerie); д) заимствования: moukère (из и>сл., приобретает значение «женщина легкого поведения»), pègre (из пров. «вор»), gouape (из исп. «лоботряс»), casquer (из ит., с изменением значения «платить»).

По мнению большинства исследователей, со второй полови­ны XIX века французское арго теряет прежнюю профессиональ­ную замкнутость и смешивается с парижским просторечием. Оно растворяется в более широкой сфере других социальных и профессиональных жаргонов, также проникших в просторечие. Арго утрачивает свою основную защитную функцию, а отсюда и свой секретный характер по причине изменения социально-исторических условий.

Таким образом, термин «жаргон», обозначавший сначала язык воров, расширил свою семантику и обозначает любой со­циальный диалект. Термин «арго» также расширил значение, так что в современном языке он употребляется двояко: 1) сек­ретный язык, воровской жаргон, существовавший до середины XIX века; 2) узуальное арго, т. е. профессиональные жаргоны (арго военное, театральное и т. д.), и язык определенных соци­альных групп (школьное aipro, молодежное арго и т. д.), во втором значении всегда с определением. Попытки разграничить термины «жаргон» и «арго» в их вторичных значениях, которые наблюдаются в лингвистических ра"ботах, оказываются тщетны­ми: термин «арго» имеет явную тенденцию стать единственно употребительным.

Многие слова, входившие сначала в арго деклассированных, перешли в основной фонд французского языка: по данным П. Гиро, 2/3 словаря Видока пополнили общенародный язык. Ассимиляция арготических слов - процесс долгий, постепен­ный. Так, слова dupe (pigeon, 1426) и duper (plumer comme un pigeon) - арготического происхождения, еще в начале XIX ве­ка воспринимались как сниженные, просторечные. В романе Стендаля «Красное и черное» Жюльен Сорель учит младшего из Реналей не употреблять его:

Au milieu du déjeuner, Stanislas-Xavier, encore pâle de sa grande maladie, demanda tout à coup à sa mère combien valaient son couvert d"argent et le gobelet dans lequel il buvait.

Pourquoi cela?

Je veux les vendre pour en donner le prix à M. Julien, et
qu"il ne soit pas dupe en restant avec nous.

Julien l"embrassa... lui expliquait qu"il ne fallait pas se servir de ce mot dupe, qui, employé dans ce sens, était une façon de parler de laquais (Stendhal, Le Rouge et le Noir). Малый Ла-руес 1993 сопровождает глагол duper и его производные dupe­rie, dupeur пометой littéraire.

Во французский литературный язык из арго перешли, на­пример, следующие слова: abasourdir (arg. basourdir - tuer) - assourdir, étourdir par un grand bruit; amadouer (arg. - se frot­ter avec de l"amadou pour se jaunir le teint et avoir l"air malade, en vue d"apprtoyer les passants) - adoucir; boniment (arg. dis­cours par lequel on attire leur dupe) - discours habile et trom­peur; camoufler (arg. voler) - dissimiler, rendre méconnaissable; gouape (arg. un coupe-jarret) - voyou, vaurien и др.

Одним из способов сделать непонятным для окружающих непосвященных свою речь является искажение формы существу­ющего слова путем перестановки слогов, добавления какой-то буквы, усечения слогов и т. д. Некоторые из слов, приводимых в словаре Видока, возникли именно таким образом. Например, le largonji есть не что иное, как закодированное слово le jargon, в котором первая буква отбрасывается назад, а ее место зани­мает /; у Видока l"inspré (le prince), Lorcefée (la prison de la Force). П. Гиро приводит также leudé (2 francs), linvé (20 sous), laranqué (40 sous).

В середине прошлого века возник так называемый le java­nais (javé navé savé pava), пользовавшийся определенным успе­хом y некоторых групп населения. Само слово javanais дати­руется словарями 1857 годом и возводится к двум лексемам: глаголу avoir в Imparfait: j"avais и le javanais - язык острова Ява (Java). Далекий язык непонятен - французский «жаванэ» тоже. Это искажение слова путем добавления буквенного соче­тания av, va: gros - gravas, non - navon, beau - baveau, jar­din - javardin, prix - pravise.

В 1876 году возник loucherbem, или louchébème, от слова le boucher: слово начинается со звука /, первая согласная от­брасывается назад и к ней прибавляется епг - l-oucher-b-em, или ic - lartonic (le marteau), iche - leaubiche (le beau), uche - lacromuche (le maquereau).

В блестящем эссе Р. Кено (R. Queneau, «Exercices de style», 1947) автор рассказывает о банальном автобусном происшест­вии 99 раз, в том числе используя пародийно и кодированные языки. Loucherbem

Un lourjingue (Un jour) vers lidimège (midi) sur la latefor-meplic (plate-forme) arrière d"un lobustotem (autobus), je gaffe (vois) un lypétinge (type) avec un long loukem (cou) et un lapeauchard (chapeau) entouré d"un lalongif (galon) au lieu de lubanrogue (ruban). Soudain il se met à lenlèguer (engueuler) son loisinvé (voisin) parce qu"il lui larchemait (marchait) sur les

miépouilles (pieds). Mais pas lavèbre il se trissa (s"en alla) vers

une lacepème (place) lidcvée (vide).

Javanais

Unvin (Un) jovur (jour) vevers (vers) mividin (midi) suvur (sur) unvin (un) vautobobuvus (autobus) deveu (de) lava (la) livigneve (ligne) esseve (S) jeveu (je) vapeverçuvus (aperçus) unvin (un) jeveunovomme (jeune homme) vavec (avec) unvin (un) lolong (long) couvou (cou) evet (et) unvin (un) chavapo-veau (chapeau) envantouvourévé (entouré) pavar (par) uvune (une) fivicevelle (ficelle) ovau (au) lieuveu (lieu) deveu (du) ruvubanvan (ruban). Toutvoutavoucou (Tout à coup) ivil (il) invinterverpevellava (interpella) sonvon (son) voisouasinvin (voisin) envan (en) prevetenvandenvant (prétendant) quivi.l (qu"il) luivui (lui) macharvaichait (marchait) suvur (sur) levés (les) pievieds (pieds) Ivil (II) avabanvandovonnava (abandon­na) ravapivideveumenvant (rapidement) lava (la) diviscuvussi-vion (discussion) povur (pour) seveu (se) jevetéver (jeter) suvur (sur) uvune (une) plavaceveu (place) livibreveu (libre).

«Достойным продолжателем» закодированных языков XIX ве­ка явился верлан (langue à l"envers - сначала vers-l"en, verlen, затем verlan). Он получил распространение в 70-е годы XX ве­ка после известных событий 1968 года как своего рода бунг молодежи против косности окружающего общества. 15 Большую роль в его популяризации сыграли песни Рено (Renaud Séchan), в частности Laisse béton! (laisse tomber), и фильм К. Зиди (С. Zidi) Les Ripoux (pourris, flics corrompus). Новый способ искажения слов имел большой успех, так что серьезные слова­ри включили несколько новообразований как полноправные единицы лексического состава языка. Кроме приведенных выше, Малый Робер 1993 дает отдельные статьи по: meuj -1981 - femme (arg., fam.), beur -1980 - jeune Maghrébin né en France de parents immigrés; в 1990 году зафиксирована сло­варем форма ж. p. beurettc. Поскольку слово восполнило лексическую лакуну, оно быстро утратило пейоративную окрас­ку и сташо нейтральным. (Ce jeune beur ne se risque pas à prendre un verre au village Saint-Antoine. - Le Nouvel Observa­teur. Le courage des Beurettes - L"événement du jeudi.) Также способом верлан образованы слова, имеющие хождение среди молодежи и не вошедшие (может быть, пока не вошедшие?) в словарь: keuf (flic), keum (mec), chébran (branché), dombi

15 Некоторые лингвисты, впрочем, считают этот способ достаточно ста­рым: Cette formation du langage à «l"envers» appartient, n"en déplaise à per­sonne, à une fort ancienne tradition plus ou moins voyoute. Au XVI siècle on appelait les Bourbons les Bonbours, au XVIII e Louis XV-Sequinzeouil. Le vers-l"en était pratiqué dans les bagnes du XIX e où Toulon était Lontou. Au cours des années 1950, la mode s"établiti dans le milieu de la prostitution et dans le monde carcéral: dreauper pour perdreau (policier), brelica pour ca­libre (revolver) (D u n e t о n Cl. Avant-propos du Dictionnaire du français branché de P Merle Paris, 1986. P. 11)

(bidon), féca (café), tromé (métro), skeud (disque), settka (cas­sette), barge (jobard), tegra (guitare) и др.

Арго всегда привлекало как лингвистов, так и писателей, которые широко использовали арготичные слова для характе­ристики своих персонажей. Например, В. Гюго в романе «Собор Парижской "богоматери», описывая средневековый Париж и квартал la Cour des Miracles, говорит устами его «короля» Клопена, который обращается к Гренгуару: Tu es entré dans le royaume d"argot sans être argotier, tu as violé le privilège de notre ville. Tu dois être puni, à moins que tu ne sois capon, franc-mitou ou rifodé,c"est-à-dire, dans l"argot des honnêtes gens, voleur, mendiant ou vagabond. Пример интересен еще и тем, что В. Гюго использует слово argotier в его этимологическом зна­чении (вор), a argot означает в тексте как «кража», так и «язык воров». По свидетельству П Гиро, словарем Видока пользовались все крупные писатели XIX века (Бальзак, Гюго, Золя).

Арго используют и в юмористических целях, как, например, Р. Жиро, «переписавший» известных писателей XX века:

Marguerite Duras, Des journées entières dans les arbres:

La mère faisait à Marcelle des petits signes d"encouragement, hochait la tête gentiment tout en lui souriant. Qu"elle est vieille, la mère à Jacquot, pensa encore le patron, elle n"y est plus. Sans doute avait-elle oublié qui était Marcelle et croyait-elle qu"elle ne dansait que pour son seul plaisir. On aurait d"ailleurs pu s"y tromper.